М. АБРАМОВА (г. Мюнхен, Германия) БОЛТЛИВЫЙ ГУГЕНОТ

Абрамова

I

Мир стал холодным и чужим, стоило ему встать из-за стола и пожать ей руку на прощание. Ева пожелала ему удачного путешествия, губы искривились в попытке изобразить улыбку. Кафе на одной маленькой улице Зальцбурга постепенно пустело, а у его официантов появилось время, чтобы поделиться друг с другом впечатлениями об ещё одном ничем не примечательном вторнике. Эрик повернулся к ней спиной и робкими семенящими шагами направился к выходу. «Интересно, упаковал ли он уже свои вещи?» — неожиданно пронеслось в голове у Евы.

 

Устало откинувшись на спинку стула, она устремила безжизненный взгляд сквозь стекло на улицу, медленно сдававшуюся без боя вечернему безмолвию. Силуэт Эрика растворился в эфире времени, оставив после себя лишь едва ощутимый аромат его парфюма. В этот прощальный вечер Ева стала на тысячу лет старше, на еще одну боль сильнее и на унцию равнодушнее. В конце концов, она сожалела гораздо больше о своих угасших радужных мечтах, нежели о редких холодных поцелуях Эрика.

Где-то в городе часы пробили девять. Ева сжала в руках салфетку и бросила её в опустевшую кофейную чашку с чёрным профилем Моцарта — бессмертным и самым знаменитым жителем Зальцбурга. Нужно было возвращаться в отель, в одиночную камеру, заставленную тяжеловесными предметами мебели в стиле ампир.

Покинув душное помещение кафе, Ева направилась в сторону моста, решётка которого была увешана бесчисленным количеством замков любви. Даже под покровом ночи эти блестящие безделушки по-прежнему приковывали её внимание, заставляя воображение рисовать картины прошлого. Тогда в её крови еще пылал огонь страсти, надежды, безумия… Не в силах больше смотреть на символы чужой взаимной любви, Ева опустила глаза вниз и провела рукой по решетке. Внезапная острая боль нарушила стройный ряд её болезненных мыслей: на указательном пальце выступила кровь.

— Вот, возьмите, — произнес поравнявшийся с ней незнакомец и протянул бумажный платок.

— Большое спасибо, — тихо произнесла Ева и взяла платок из его руки. — Сегодня явно не мой день; теперь вдобавок и порезалась.

— Не переживайте, со всеми случается, — попытался успокоить ее незнакомец и неожиданно спросил. — Какой из замков вам больше всего нравится?

— Но их так много… — растерянно ответила она. — Вот этот — красный, с аккуратно выгравированными золотой краской именами.

Незнакомец наклонился к решётке, прищурился и покрутил замок в руках.

— Да, пожалуй. Вы знакомы с его хозяевами — Магдой и Даниелем?

— Конечно нет! А вы?

— Возможно. Кстати, позвольте представиться: меня зовут Вольфганг.

— Очень приятно. Я Ева.

Вольфганг, высокий мужчина около сорока, обладал приятным низким, слегка простуженным, голосом. Драповое тёмно-коричневое пальто и удачно подобранная в его тон шляпа несомненно говорили о неплохом вкусе их хозяина. Потёртый кожаный портфель в его руках был туго набит, а ботинки усердно начищены. В общем, персона Вольфганга, неожиданно возникшая в ночи, вряд ли могла бы испугать кого бы то ни было, даже такую впечатлительную особу как Ева.

Пожав руку Еве в знак приветствия, Вольфганг незамедлительно продолжил беседу.

— Не хочу показаться вам бестактным, но позвольте поинтересоваться, почему вы гуляете так поздно одна?

— Еще только девять, — возразила Ева и добавила. — Я уже привыкла.

— Ах, вот они, плоды безудержной эмансипации! — воскликнул Вольфганг и расплылся в улыбке.

Ева рассмеялась, они сошли с моста. С неба начали падать мелкие редкие капли.

— А впрочем, вы правы. Ведь еще только девять, самое начало вечера. Было бы просто преступлением не насладиться последним вторником октября!

— До моего отеля осталось всего ничего: каких-то пара минут, — прервала череду восторженных восклицаний Вольфганга Ева.

— Вы будете там скучать. Я уверен в этом, ведь что можно там делать? Лечь спать? Или уныло отправиться за бокальчиком в бар на нижнем этаже?

Возникла неловкая пауза. Вольфганг взял Еву под руку и проследовал вместе с ней до здания отеля, в котором она остановилась. У самого входа в здание нервно курил шофёр такси, облокотившись на крышу черного мерседеса.

— Сегодня состоится удивительное шоу в отеле «Гранд Плаза», мое имя стоит в списке приглашенных, плюс один. Решайтесь, Ева, даже водитель у нас уже есть! — уверенно заявил Вольфганг и кивнул в сторону курящего.

Ева подняла глаза на своего нового знакомого и робко пробормотала:

— Подождите, пожалуйста, пару минут: мне нужно переодеться.

 

II

У входа в ярко освещенный отель «Гранд Плаза» в последний вторник октября было не то что яблоку, даже средней по размерам семечке подсолнечника негде упасть. Невозмутимый двухметровый охранник запускал в здание по нескольку счастливцев, имена которых были впечатаны всесильной рукой в заветный список приглашенных.

— Что же здесь сегодня такое? — умирала от любопытства Ева.

— В этот знаменательный день в стенах отеля выступает маэстро, неподражаемый Алессандро Касалино.

В ту же секунду по спине Евы пробежала холодная дрожь. Имя великого тенора было известно во всех уголках планеты и возможно даже за ее пределами. Попасть на его выступление было мечтой не только подлинных любителей классической музыки, но и совершенно далеких от нее представителей человеческой расы — что, безусловно, говорило о подлинном таланте маэстро Касалино.

— Вольфганг, почему же вы мне сразу об этом не сказали? — взволнованно воскликнула Ева.

— Хотел сделать вам сюрприз, моя дорогая Ева.

Расплатившись с водителем, Вольфганг открыл дверь и помог Еве выбраться из машины. Она смущенно улыбнулась и поблагодарила его. Боль расставания с Эриком немного отступила под натиском любопытства и ожидания встречи с великим маэстро. Вольфганг взял свою новую знакомую под руку и уверенными шагами направился вместе с ней мимо толпы к боковой части здания отеля.

— Наш концерт состоится чуть позже и в более уютной обстановке, — подмигнув, сообщил Вольфганг.

Ева смутилась и удивленно уставилась на своего спутника

— Не стоит беспокоиться! Я открою вам один маленький секрет: после выступления в зале ресторана отеля у Касалино состоится еще одно, для избранных, — прошептал он и продолжил. — В каждом отеле подобного класса всегда есть таинственные уголки для закрытых увеселений. О них никогда не расскажут обычным посетителям, да и большинство работников ничего не подозревают об их существовании. Доступ туда получают только обладатели голубой крови или держатели просторных банковских ячеек. Впрочем, первое не исключает наличия второго.

 

III

— Ночное шоу в блистательном отеле «Гранд Плаза» для ещё более блистательных гостей. Фокусы, разоблачения, неприличные шутки и я, Болтливый Гугенот, — раздались слова приветствия с небольшой сцены.

Ева и Вольфганг, затаив дыхание, тихонько пробрались к одному из столиков, расположенных в первом ряду по левую сторону от сцены. За соседним столиком вальяжно расположилась пара средних лет из Азии. Столик по другую сторону пустовал.

Неожиданно Гугенот спрыгнул со сцены и обратился к Еве: «Фройляйн, что вы хотите покушать?»

Ева немного растерялась и быстро пробежалась глазами по длинному листу меню, лежавшему на столе. Многие из блюд назывались весьма странно.

— Я бы не отказалась от «Цезаря», — произнесла она.

— Салат? Как скучно! Фроляйн, вы здесь не на первом свидании, вы можете заказать всё, что угодно, не боясь смутить своего потенциального бойфренда, — просиял от собственного остроумия Гугенот и прошипел. — Салат так салат! Но только нужно обязательно добавить в него щепотку непристойности. Вот так, а-ля…

Неожиданно на столе возникла глубокая тарелка с салатом. Гугенот наклонился к ней и бросил в неё что-то металлическое: небольшой красный замок, на котором золотыми буквами были выгравированы два имени — Ева и Эрик. В самом низу стояла едва заметная дата: сегодняшнее число.

— Приятного аппетита! — важно заявил Гугенот и вернулся на сцену.

Ева, потеряв дар речи, впилась взглядом в замок. Острая боль снова пронзила её позвоночник и на секунду парализовала всё тело. Вольфганг осторожно взял её за руку и шепнул: «Не пугайтесь, Ева, Болтливый Гугенот никогда не может удержаться, чтобы не выкинуть очередной бесстыжий фокус».

Тем временем Гугенот снова спрыгнул со сцены и подскочил к соседнему столику, который еще пару минут пустовал. В эту минуту Еве захотелось быстро подняться со своего места и, бросив красный замок в голову Гугенота, броситься бежать прочь из странного помещения.

— Сегодня у нас в гостях знаменитые Магда и Даниель — два йоркширских терьера. Они, уважаемые гости, сумели сохранить свои глубокие чувства на протяжении долгих четырех лет. Поднимем же наши бокалы, наполненные лучшим шампанским, и отпразднуем торжество любви! — громко прошипел Гугенот и погладил собак по ухоженной шерстке. На животных были блестящие ошейники с камнями.

Публика громко зааплодировала, и за секунду были опрокинуты около сотни изящных бокалов с первоклассным шампанским. Ева оглянулась вокруг, безуспешно пытаясь узнать хоть кого-нибудь из гостей. Вспомнив про предстоящее выступление тенора, она подавила в себе очередное желание покинуть шоу.  

Болтливый Гугенот подбежал к самому дальнему столику, за которым сидели лилипуты, и схватил с него бокал шампанского. Понюхав его, Гугенот выплеснул его содержимое к потолку и начал ловить ртом падающие вниз капли. Публика снова зааплодировала, а один из гостей громко выкрикнул «Браво». Вытерев рот салфеткой, Гугенот подскочил к очередному столику и ущипнул господина в смокинге за правую щеку.

— Давайте поприветствуем еще одного знаменитого гостя нашего удивительного шоу! Франческо, mio caro[1], сколько замков вы разбили сегодня? — прошипел Гугенот и захлопал в ладоши.

— Сегодня был на редкость скверный день — пришлось разбить и бросить в реку целых девятнадцать! — пробормотал с сильным итальянским акцентом Франческо, господин в смокинге.

Ева впилась глазами в Гугенота и почувствовала, как волна негодования подкатила к её горлу и начала сдавливать его. Вольфганг равнодушно потягивал шампанское и казалось совершенно не интересовался тем, что происходило вокруг. Неожиданно для самой себя Ева воскликнула:

— Зачем вы это делаете? Зачем вы разбиваете замки? Это же возмутительно!

— Фройляйн, как хорошо, что вы решили присоединиться к нашей беседе! — радостно прошипел Гугенот. — Знайте же, что на мосту не должны висеть замки расставшихся навсегда пар.

— Но как вы можете быть уверены, что они не воссоединятся вновь? — раздался голос азиата, сидевшего за соседним от Евы и Вольфганга столиком.

— Франческо всегда точно знает, когда чувства проходят. Они парят невидимыми пузырями каждый над своим замком и лопаются, как только между людьми больше не остается чувств. Иногда пузыри раздуваются, растут, иногда — становятся совсем крохотными и… Arrivederci![2]  — объяснил болтливый Гугенот.

— На мосту всегда должно оставаться место для новых замков любви. Поэтому работа Франческо такая важная. Круговорот жизни, понимаете ли, — важно добавил терьер Даниель и зажег сигару.

Публика в который раз зааплодировала и довольно заёрзала на стульях. Неожиданно на сцену внесли множество вазонов с орхидеями. Помещение тут же наполнилось запахом цветов.

— А что бывает, если хозяева замков умирают? — раздался голос Магды.

Болтливый Гугенот опустил голову и уставился на свои тёмно-зеленые ботики.

— Иногда чувства не уносятся в небытие вместе с нами, а остаются сверкать небольшими серебряными пузырьками.

— Жаль, что их не видно! — воскликнула Магда, йоркширский терьер с клетчатым шарфиком.

— Любовь — не картина для созерцания, моя дорогая! — прошипел Гугенот и растворился в терпком дыму настоящих кубинских сигар.

Через секунду на сцене появился маэстро Касалино. Раздались неземные звуки.

Ева откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Пространство таинственного помещения благоухало ароматом орхидей, а каждая нота в исполнении маэстро наполняло его божественным звучанием. Сердце Евы одновременно наполнялось и печалью, и радостью. Она боялась пошевелиться, дабы не вторгнуться в неземной поток музыки и не нарушить его равномерное течение.

Но поток всё-таки остановился. Публика зааплодировала и поприветствовала маэстро и его талант стоя.

Ева неожиданно для самой себя обернулась. За одним из столиков недалеко от выхода сидел Эрик.

— Он же опоздает на поезд! — подумала она, но звуки каким-то странным образом  вырвались из её груди. — Кто эта дама рядом с ним?

— Ах, фройляйн, включите, пожалуйста, мозг! — прошипел непонятно откуда появившийся Болтливый Гугенот и добавил. — Это же Ева! Они с Эриком только что повесили красный замок любви на наш мост.

Ева густо покраснела и почувствовала, как по её спине пробежала волна электрического тока. Едва дыша, она крепко сжала бокал шампанского в руке, затем поднесла его к губам и лишилась чувств.

 

IV

Ева и Вольфганг оказались на мосту, освещенным тысячью звезд. Где-то совсем близко слышалась ария из «Тоски» в исполнении Касалино, которого почему-то нигде не было видно.

— Ева, а вы были по-настоящему влюблены? — неожиданно спросил Вольфганг.

Вопрос Вольфганга застал Еву врасплох. «Любила ли я Эрика или просто хотела в это верить?» — спросила внезапно она саму себя. Может быть, она так устала ждать большого и светлого чувства, что однажды решила его выдумать? Тогда, согласно законам логики, тревоги, радость встреч и мучительная боль расставания с Эриком — всё это было лишь игрой воображения, туманными призраками женской фантазии.

— Скажите мне, Вольфганг, если я не могу ответить уверенно на ваш вопрос, означает ли это, что я никогда и не была влюблена по-настоящему?

Вольфганг лукаво улыбнулся и шепнул ей на ухо: «А может быть, вы просто забыли, как были влюблены когда-то… Давным-давно…»

Ощутив лицо Вольфганга совсем рядом со своим, Ева еще раз вдохнула аромат его парфюма. Да, он был ей знаком, хорошо знаком — теперь она не сомневалась в этом. Его едва ли можно было назвать резким, однако аромат ударил ей в виски и будто бы заполнил всё огромное пространство ночи своими молекулами. Ева яростно вдыхала его и начинала пьянеть от своих воспоминаний.

Пятнадцать лет назад среди множества знакомых лиц она устало поднималась по широкой лестнице главного корпуса университета. Оставалось десять минут до ее последнего в семестре экзамена, к которому не нужно было особо готовиться. Устав слушать испуганные восклицания одной из своих однокурсниц, Ева перевела взгляд куда-то вдаль, и он неожиданно коснулся знакомого силуэта…

Проходя мимо него, Ева потупила взгляд и вдохнула знакомый аромат…

— Да, Вольфганг, я любила. Любила и сходила с ума от собственного бессилия, робости, наивности…

— Вот возьмите, пожалуйста, Ева! — Вольфганг достал из кармана небольшой металлический замок. — Однажды он станет красным в ваших руках и на его поверхности проступят два имени. Тогда обязательно вернитесь в Зальцбург и повесьте замок на мост.

— Спасибо, но я не верю… — тяжело вздохнув, промолвила она.

— Всё равно возьмите.

Вольфганг вложил замок в ее руку и крепко сжал ее.

— А теперь позвольте мне пригласить вас на танец, Ева! Позвольте мне также напомнить вам как удивителен этот мир, в котором мы живем. Наши сердца могут кровоточить, захлопываться, покрываться шрамами, но ветер жизни по-прежнему с непоколебимой уверенностью будет увлекать нас на поиски любви. И сколько бы дорог нам не пришлось пройти, сколько бы туфель мы ни стоптали, этому удивительному путешествию не будет конца. Потому что именно оно и есть жизнь.

Разбуженная первыми лучами солнца, Ева перевернулась на левый бок и открыла глаза: тяжеловесный портрет незнакомого генерала величественно красовался на стене комнаты отеля, обставленной тяжеловесной мебелью в стиле ампир.

      



[1] Мой дорогой (итал.)

[2] До свидания (итал.)