Петр БЕЗВОРОТНЫЙ (г. Пермь) ФАБРИКА СЧАСТЬЯ

— Как же сюда можно добраться без вашего транспорта с удивительно плотно закрытыми окнами? Ехали мы из города совсем недолго. Наверное, это лесопарковая зона.

— На этот вопрос я отвечу, когда вы подпишете контракт.

— Но в зависимости от ответа на него я подпишу контракт. Или не подпишу.

— Хорошо, я позвоню руководству. Но на вашем месте я бы не упрямился, тысяча долларов за такой огромный дом и участок…

— Это тоже настораживает. Помните, поп погнался за дешевизной. И чем это закончилось?

— Мы решили заключить контракт с вами из-за ваших личных качеств, потратили время и средства на поиски человека с необходимыми характеристиками. Вы нам очень подходите, тем более, что вам предлагается и участие в проекте.

— Как-то дедушка Крылов написал басню о вороне и лисице, финал которой известен. И потом, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Мне понятны ваши сомнения, надеюсь, они разрешатся, вы нам нужны.

— Вот-вот… Место тут явно какое-то нечистое, что-то здесь странное, как будто рядом крематорий. Неужели так трудно сказать, где это находится?

… Наша семья решила переехать на землю, все выращивать у себя на огороде, ни от кого не зависеть. И вот несколько дней я прояснял ситуацию с рынком домов, с земельными участками в городе или совсем рядом, типа деревни Воскресино или села Ергачёво. Нашел в черте города, рядом транспорт, дорога в аэропорт, десять минут до рынка. Цена дома с двадцатью сотками была такой же, как за нашу трехкомнатную. Позвонил, попросили приехать в офис. Заполнил анкету. Особых вопросов не было, но опросник достаточно длинный: и зачем нужна земля, и есть ли опыт ее обработки, и место работы, и чем занимались родители, и принадлежность к политическим партиям, и, как ни странно, читаемая литература и представления о смысле жизни.

Немного насторожило то, что посоветовали не распространяться ни об этой конторе, ни об анкете. После заполнения анкеты пригласили к ответственному лицу, который лично уточнил пункты анкеты и неожиданно спросил: «Способен ли я вообще держать язык за зубами, и есть ли что-нибудь, что мне нужно было бы держать в тайне». Я сказал, что да, есть. Тогда этот Иван Иванович — так представился, — старающийся быть чрезвычайно простым, предложил чашечку кофе и сказал: «Вы нам подходите, но через несколько дней, возможно, будет еще более заманчивое предложение». Они меня найдут. Причем, в анкете пункта о домашнем и рабочем телефонах не было.

И вот через неделю звонят на работу и предлагают снова приехать в офис. Приехал. Предложение просто фантастическое, договор подписать на месте после осмотра дома. Куда поехать, на чем? Показали: обычная газель с тонированными стеклами. Поехал. Но, как оказалось, все не так просто.

— Теперь особые условия. Насколько я понимаю, у вас должны быть особые условия? Как например у синей бороды: не заходить в одну из комнат, или поливать какой-нибудь цветок в саду и ни в коем случае его не срывать, или не есть яблоки с дерева. Кстати, нехорошо получается, вы про меня все знаете, а я про вас ничего. Как вас зовут хотя бы.

— Зовите просто — Николай Николаевич. Да, есть особые условия. Есть две комнаты, куда невозможно попасть, но в случае, если будете с нами сотрудничать, вы там будете постоянно бывать.

— Уже интересно, теперь предлагается и работа. Не продувать ли макароны?

— Макароны продувать вы не будете, а вот соглашение о конфиденциальности для получения информации о работе нужно будет подписать. Если вы и откажитесь, то все равно нужно будет помалкивать. Мы вас не торопим. Кстати, прогуляйтесь по двору, осмотрите дом.

Я вышел из комнаты, куда меня привел водитель газели. Небольшой коридор был уставлен кадками с растениями. Потрогал листья — живые. Восемь на одном этаже и восемь на другом. Я спустился на первый этаж, там было шесть комнат. Был и подвал, в нем было тоже шесть комнат. Целый дворец! Наверняка за дверьми не по одной комнате. Наугад открыл дверь в подвале — там оказалась великолепно оборудованная кухня.

Поднялся на первый этаж и вышел на улицу. Обратил внимание на массивную стальную дверь с мощным замком, глазком и видеокамерой сверху. Перед входной дверью площадка для машин, дальше газон. Дворик был огорожен кустарником. Подошел ближе — кустарник колючий, не перелезть, не перепрыгнуть, проходов в кустарнике не было. Под кустарником земля была аккуратно взрыхлена. На расстоянии тридцати метров дом выглядел крепостью, ни одно окно не просматривалось, ничего нельзя было узнать о доме и его обитателях. Ни культурных растений, ни сорняков на площади в две-три сотки.

Неожиданно около меня появился Николай Николаевич, с которым я беседовал о контракте. Как из-под земли.

— Ну что, нравится? Вот на этом клочке можно что-нибудь посеять. Можно еще разработать землю, есть техника.

— Неужели и мотоблок есть?

— Да, есть, отечественный.

— А что же ни одной яблоньки и вишенки?

— Что есть. Вам и карты в руки. Можете сажать и сеять все что хотите, конечно кроме конопли, мака, коки и грибов псилоцибов. Кстати, есть разборная теплица на сто метров.

— Мертвецы из-под земли вылезать не будут?

— Что вы, что вы…

— И младенцев резать тоже не будем?

— Нет, ничего такого.

— Тогда что же?

— После соглашения о конфиденциальности.

— А если я все равно проболтаюсь? Может мне вошьют микрофон в тело?

— Нет, микрофона в теле не будет, но нам станет известно.

— И что?

— Лучше бы вы молчали. Мы даже законов нарушать не будем, по крайней мере, вы не заметите, что с вами что-то произойдет.

Действительно, больше всего людей пугает неопределенность. Даже змей Горыныч не страшен, когда его увидишь. А ведь у него клыки и пасть огнедышащая. Лихо одноглазое страшнее. Итак, я подпишу соглашение о конфиденциальности. Вы меня заинтриговали.

— Очень хорошо! Прямо за обедом и подпишем.

Обед был стандартный, как в заводской столовой: сытно, без излишеств, без спиртных напитков, с банальным компотом. Обедали втроем: Иван Иванович, Николай Николаевич и я. Кто принес еду, я не видел.

После обеда сразу перешли в соседнюю комнату с письменным столом и сейфом. Николай Николаевич вынул из сейфа документ, предложил сесть, прочитать и подписать.

Стандартный документ. «Мы, нижеподписавшиеся … обязуемся … не разглашать сведений друг о друге. Одна сторона не разглашает сведений о стоимости дома и участка, другая сторона не разглашает сведений о работе компании ООО «Турист». Стороны несут материальную ответственность в размере 1 млн. рублей...»

Сумма не запредельная для меня. Реальная-то стоимость этого дома не менее десяти миллионов, я ничего не теряю.

Были еще обычные документы о покупке-продаже земли, которые я подписал не мешкая.

Подписал я еще интересный документ с заявлением о приеме на работу в качестве менеджера по работе c корпоративным клиентом в ООО «Турист».

Конечно же, эти бумаги не были главными в отношениях с моими новыми работодателями. Что-то мне навеяло мысли на компанию «Бросаем курить» из рассказа Стивена Кинга. Что-то есть. Там тоже все взаимно вежливы, а потом удары электрическим током, пальцы отрезанные, авария… Работа — не бей лежачего: во время приезда на огород раз в неделю следить за домом и особенно за теми двумя комнатами, которые были закрыты. Что входило в понятие «следить за комнатами» мне должны были объяснить во время инструктажа.

После подписания контракта появился поднос с дежурными рюмочками с коньяком, лимон и кусочки шоколада.

Понятие «следить за комнатами» включало в себя обеспечение продуктами и другими расходными материалами ООО «Турист». Закупать нужно было на свое имя за наличку. Кроме еды нужны были еще памперсы для взрослых и медикаменты.

Коготок увяз, всей птичке пропасть. Все документы подписал особенно не вчитываясь, да и не может человек за десять-пятнадцать минут оценить десятки страниц, подвох может быть на любой. Главное: обязанности сторон, денежные отношения, права собственности. При ликвидации предприятия ООО «Турист» собственность переходила в мои руки без каких-либо условий.

Документы подписаны, тут же к делу. Мне был передан список товаров и продуктов, которые я должен был доставить через неделю. Мясо, рыба, овощи, сахар, хлеб, мука, крупа, водка, вино и какие-то лекарства. В фармакологии я немного разбираюсь, но эти препараты мне не были знакомы, скорее всего, коммерческие названия. И здесь проблем не было, указана аптека и аптекарь. Причем, желательно предварительно позвонить некоей Ивановой Марье Ивановне.

— Неужели трудно все сразу доставить и не тратить деньги на посредников типа меня? Наверняка есть холодильник и склад.

— В принципе можно, но нам бы не хотелось привлекать внимание. Если бы вы внимательно читали документы, то увидели бы, что продукты покупать нужно в разных местах. Желательно не в супермаркете, там есть видеонаблюдение. И конечно, никаких заказов по телефону. Кстати, семян и саженцев у нас на целый колхоз. Ваша Люда любит заниматься огородом, служба ее, насколько нам известно, давно тяготит, тем более есть склонность к частному предпринимательству. А техника ее вообще интересовать не будет, если все будет вовремя вспахано, прорыхлено, вода подведена, теплицы натянуты.

— Только что вы упомянули про телефон. А если вдруг что-либо меняется, ну, например, командировка, неожиданная поездка, да мало ли что?

— Про телефон нужно забыть! Все телефонные разговоры при демократии записываются. А теперь — тем более, есть где хранить информацию. Техника движется вперед, теперь уже терабайты в ходу. Если что-то, той же Марье Ивановне и передадите, она разберется.

— Должно же демократическое государство следить за своими гражданами, иначе как оно будет существовать? Все только и хотят, что пить, есть да трахаться, и все больше, больше… А как без нарушения законов, без уклонения от налогов, обмана и хитрости с подлостью?

            Мою сентенцию оставили без ответа:

— Да, еще, ни в коем случае не пользоваться для покупки больших объемов продуктов кредитной карточкой. Скольких шпионов и бандитов подвела кредитка!

— Припоминаю, знак дьявола. Но без него не купить, не продать.

И опять на мои слова никакого внимания.

— С Марьей Ивановной представляться в глазах ее знакомых другом, или, как теперь модно, бой-френдом. Встретитесь с ней первый раз в парке имени великого парковеда Максима Горького около кассы аттракционов. Она вас узнает. И нам бы не хотелось, чтобы вы покупали препараты в больших количествах. Запас пока есть, но его нужно пополнять. Препарат не простой, выдается по рецепту, новый антидепрессант, но в сочетании… Никакого криминала, его, этот релаксол, выписывать может любой врач. Сколько людей страдает депрессией… плохой сон, плохой аппетит, ипохондрия. Все должны быть веселы, счастливы и беззаботны, и демократия будет процветать.

На том и расстались. Весь процесс занял каких-то два часа. Хотя было впечатление, что целый день. Домой вернулся в восемь вечера, бывало и позже. Жене, Люде, решил не все сразу рассказывать. Только, то, что приобретаем усадьбу на очень хороших условиях, правда в кредит, но это не страшно, берут же люди ипотеку. Жена заволновалась и чуть ли не на ночь глядя собралась ехать. Уговорил ехать на следующий день. Допоздна проговорили о семенах и огороде.

Бабы — дуры, бабы — дуры,

Бабы — бешеный народ.

Как увидят помидоры,

так и лезут в огород.

На следующий день на работе было очень много дел, можно было и задержаться, но, помня о поездке, не давал себе перекуров, чтобы в 17-30 выйти за проходную.

Людка уже собралась. Тут же поехали. Теперь дорога была знакома, кто бы мог подумать, что в такой близи от центра такие просторы. Это же Костылево!

Пришлось немедленно заняться пахотой и рыхлением. Великолепный мотоблок — целый метр захватывает. За полчаса обработал соток пять. Было приспособление, чтобы делать грядки и дорожки по обработанному полю. Даже сеялка!

Конечно, июнь, но для сева еще не поздно. Участок, который у нас на тот момент времени был, решили продать немедленно, вместе с посадками и всем, что на нем.

Еще полчаса потратили на посев моркови, свеклы и капусты и поехали домой, жена просто светилась от счастья. Даже не поели. На ходу перекусили бутербродом.

Через два дня я встретился с Марьей Ивановной в парке. Милая женщина совершенно неопределенного возраста от тридцати до пятидесяти, а может и больше, как на рекламе: никаких особых примет. Конечно, косметика была, но наложена незаметно.

Марья Ивановна познакомила с графиком работы. Договорились обходиться без звонков. Препараты получил через час после знакомства, когда позже зашел в аптеку и передал рецепт. Рецептами я был снабжен на год, все с разными датами.

Нашу дачу мы продали удивительно быстро, новые хозяева были просто счастливы.

В субботу поехали основательно заниматься огородом. Внизу в подвале нашел теплицу метров пятнадцать в длину и метра четыре в ширину. Меньше чем за три часа теплица была поставлена.

Видел, что подъехала все та же «Газель» с тонированными стеклами, из нее вышли двое — явно сотрудников «Туриста» и еще шесть человек. Какие-то они были странные, на вид — в сильной степени опьянения. Их под руки выводили из микроавтобуса и размещали в тех комнатах, где я пока не бывал сам, но должен был потом. Когда всех пассажиров разместили, я вышел из теплицы и подошел к своим новым сослуживцам. Они представились как Коля и Ваня, обо мне, супруге и нашей развернувшейся сельскохозяйственной деятельности были осведомлены. Моя «девятка» была уже оборудована холодильником для перевозки продуктов. Жена даже не заглядывала в багажник, поэтому я без всякой суеты продукты положил заранее в холодильник еще с пятницы. Продукты и медикаменты я и должен был сдавать своим сослуживцам. Мы перенесли все в нижний этаж и сложили в холодильник.

Нынешнее положение заставляло меня все планировать, раньше как-то жил без плана, а теперь жизнь четко ограничивалась вехами. В четверг в 19-00 у аптеки, в пятницу — покупка продуктов, в субботу с 12 до 16 передача продуктов.

Стало немного жутковато, но я надеялся, что из этих людей все-таки консервов делать не станут, на фарш их перемалывать, скармливать норкам и соболям — тоже.

Жена была настолько увлечена посадкой капусты, что пропустила вообще это событие. Неужели мои новые работодатели все это знали, проследили за мной, женой, сыном и невесткой? Хотя тут и география виновата. Теплица была по одну сторону живой изгороди, капуста — по другую. Конечно, если встать в полный рост, можно увидеть, но ей не до того, она садила.

Только тут я увидел, что никаких проводов к нашему «домику» не подходило. У нас была своя энергоустановка! О ней ничего в контракте не было. Ну что, значит можно и обогреваемую теплицу сделать.

При наличии такой кухни обед был приготовлен за пятнадцать минут. Обедали вчетвером. Очень хорошо, что жену ничто не насторожило, она уже знала об арендаторах, Коля и Ваня представились служащими ближайшего консервного заводика, который совсем недавно соорудил местный «крутой» в Костылево и скупал у дачников по дешевке выращенные овощи, фрукты и ягоды. Все более чем просто: бобы, горох, фасоль, капусту цветную, спаржу — замораживать, из помидоров томатный сок, огурцы и кабачки солить в банки. Еще ягоды. Люди местного бизнесмена не жадничали, покупали в зависимости от качества продукции. Всегда у хороших садоводов есть излишки, а тут еще и стимул к наращиванию производства и улучшению агротехники.

Поговорили о ценах на продукты садоводства, Ваня и Коля оказались прекрасно осведомлены о ценах на овощи фрукты, ягоды и зелень. Можно было даже продать то, что называется модным словом фьючерсы, т.е. еще несуществующий урожай. Это уже риск для обеих сторон.

Сославшись на занятость, мои новые сослуживцы удалились — им было чем заняться. Жена осталась на кухне, я пошел вслед за «менеджерами» по закупке сельхозпродукции в надежде удовлетворить собственное любопытство.

Пока я пытался получить информацию об интересующем меня предмете, за мной наблюдали, и это вылилось в появление Николай Николаевича, моего конкретного работодателя.

— Всему свое время, скоро все узнаете. Может быть вам бы лучше и не знать всего. Ну что ж теперь, уже возврата нет, разве что машина времени. Кстати, похвально, что у нас все теперь прекрасно с огородными делами.

— Вопрос профессионала. Что у вас-нас за энергетическая установка? Рабы там случайно колесо за ручку не крутят? Или черти.

— Нет, стандартная энергоустановка на дизельном топливе. Паровой генератор с беспламенной горелкой и турбина. Намного дешевле, чем покупать электричество, да и независимость. Нам как-то нужно подумать про обеспечение алиби на дежурства, если не хочется вовлекать в это супругу.

— Нет ничего проще. Обслуживание энергоустановки. Кстати, какой график?

— Раз в недели точно и плюс еще форс-мажор. В качестве премии — обогревание теплицы.

— Прекрасно! Климат у нас не тропический: и в июне снег может быть, и в июле прохлада.

Во время наших дебатов Люда отдохнула в одной из комнат на диване, и ей было хорошо. Счастливые, мы еще поужинали и улеглись спать. Ощущение курорта. С утра еще поработали. Не менее десяти соток было засажено и засеяно.

Я намекнул на необходимость дежурств на силовой установке. Жена только тогда заметила, что никаких проводов к дому не подведено. На месяц работы силовой установки нужно было всего литров тридцать солярки, примерно девятьсот рублей. И это сто киловатт!

… В среду я должен был наконец познакомиться с тайной этого дома, тайной ООО «Турист».

Никаких звонков не делал. Подъехал, как и условились заранее. Дом выглядел мрачно. На фоне темного неба, закрытого тучами, дом выглядел неким летучим голландцем. Кругом так все убого, и вдруг особняк с посадками, газоном и странной непривычной чистотой. Помню, вышел из машины, постоял, все казалось — какие-то звуки, то ли рыдания, то ли стоны, то ли непонятный шум. Да ладно, это все игра воображения. Хотя….

Лишь только подошел к двери, они бесшумно открылись и я оказался в полутемном помещении с большим экраном, перед которым сидело человек десять в креслах. Это были мужчины и женщины. Кресла были глубокие, не выпасть, но люди дополнительно еще были пристегнуты ремнями.

На экране показывали какой-то курорт, жизнь на этом курорте крупным планом, здания, море, внутренность помещений. Все показывалось так, словно видишь это своими глазами. Даже море было показано, как будто смотрит плавающий в нем. Словно из его глаз был вывод на экран. Изображение на экране сопровождалось естественными звуками.

В тот момент, когда я зашел, на экране было море, шум прибоя, далекий гул курорта, плеск воды, затем появился на экране пляж, песок, солнце.

— Ну что же — красиво! Мы должны обеспечить им курортную жизнь еще десять дней, — начал инструктаж Николай Николаевич. — Все как в жизни: море, песок, солнце, пища. Вы, Виктор, побудете санитаром. Будете обслуживать счастливых людей. Через десять дней мы их отправим домой со всеми их воспоминаниями и загаром, и по возможности с минимальными потерями для здоровья.

— А если проснутся?

— Это тоже ваша забота.

— Уколами?

— Это больно, и потом следы. Мы не варвары. Есть еда, есть аэрозоль. Строго, раз в сутки доза.

— А что дальше? Люди будут новые и это счастье вновь? Да здесь как минимум четыре статьи: и хранение, и насильственное удерживание, и распространение, и, конечно, мошенничество. Насколько я понял, Николай Николаевич, эти люди потом будут думать, что они были на курорте.

— Дык они и так на курорте. Все те же удовольствия. Ванна морская будет, еда будет, даже интимную жизнь обеспечим. Все это теперь и твоя забота. Зависимости не будет. Проверено. Смотри и учись быть санитаром-курортником.

Кроме нас с Николай Николаевичем было еще трое сотрудников. Две женщины и мужчина. Николай Николаевич подозвал их к нам, мы познакомились. Женщин звали Даша и Анна, мужчину Володя.

— Виктор, следи, запоминай, что непонятно спрашивай и станешь квалифицированным работником по обслуживанию виртуальных туристов. Может со временем так многие курорты будут работать, А пока у нас нет конкурентов. Главное, что есть в отдыхе — воспоминания, они будут. Остальное? Вряд ли курорты по-настоящему приносят здоровье, это отдых, традиция.

— Призрачное счастье — уже счастье.

Отдых продолжался. Даша подошла к «куротнику», взяла его за руку и вывела из кинозала. Я пошел следом и увидел неглубокий бассейн с медленным спуском в воду как для инвалидных колясок. Даша быстро сама разделась и повела отдыхающего в воду, взяв с собой нечто похожее на массажер. И в этом помещении был шум моря. Отдыхающему было хорошо. Его массажировали в воде, он улыбался идиотской улыбкой и был беспомощен даже больше, чем маленький ребенок. Отдыхающие были в полной власти работников ООО «Турист». Процедура длилась не менее пятнадцати минут. Затем Даша вывела отдыхающего из воды, накрыла полотенцем и повела в солярий, где его и оставила. Пошла за следующим.

После солярия все отдыхающие получили ужин. Ели они почти сами, помогать приходилось совсем немного. Во время ужина проводился сеанс разговоров. Сами курортники не разговаривали. Далее — проза жизни. По очереди всех выводили для естественных надобностей. И здесь почти все делали сами, только чуть-чуть помочь. Курортники все делали по просьбе. Ешь, иди, писай...

После ужина в семь вечера процедуры, затем развлекательная программа. Они даже танцевали по просьбе! Пока наши курортники-пациенты кружились по танцплощадке под музыку, мы сами поели. Еда оказалась без наркоты.

— Препараты наверное импортные?

— Да нет же. Совершенно случайно в больнице один пациент вместе со снотворным съел еще одну таблетку, болеутолитель, и превратился в абсолютно послушное, совершенно неагрессивное существо, которое почти все помнит, но его сознание и воля отключены. Врач заметил это.

— А рецидивы, желание у наших туристов еще раз посетить такой курорт были?

— Пока нет. Мы ведь совсем недавно. Пока нашли спонсора, пока построили, оборудовали. На ходу вносим изменения в программу.

— А где сейчас должны быть наши курортники?

— Эти — на Кипре. Кипр и показываем. Там и говорят по-гречески. Кипр — хорошо, курорт дорогой.

После танцев народ поили коктейлями. Видимо в коктейле и был наш чудесный порошок. Сразу появились изменения в поведении. Более вялые лица, более отрешённые.

— Режим! На горшок и спать, —  пошутил Николай Николаевич.

Я тоже взял одного курортника, мужчину лет пятидесяти, сводил его в туалет. Старался ничего не забыть. Это у нормальных людей все автоматом, а здесь должна быть четкая последовательность действий.

С виноватой улыбкой подошла Аня.

— Еще секс.

— С кем?

— Тоже суррогат, с устройством, которое называется вагина. Вот же она.

— Я такие штуки видел в секс-шопе, но вот как-то обходился.

Анна все проделала просто профессионально. Мужчин сопел, улыбался, был счастлив. Затем устройство было помыто, обработано антисептиком и оставлено сушиться до следующего раза.

— Спать…

И он уснул. Все получили дозу искусственного секса и уснули. Женщины тоже совокупились с соответствующим устройством.

Спать я ушел в наше помещение, где я спал со своей Людой. Как провалился… С полуночи до шести утра спал, как и положено уставшему человеку.

В семь часов я обслужил уже троих «курортников», сводил на оправку и «на море», покормил. На работу конечно опоздал, приехал к десяти часам. Утешил себя тем, что это в первый раз.

С этого дня жизнь стала для меня какой-то непрерывной, свободного времени совсем не стало. Основная работа, заботы по «Туристу», огородные заботы...

Люда решила оставить свой способ получения средств для существования и перейти полностью на агробизнес. У нас все получалось. Уже в июле были огурцы и помидоры. Костылёвский бизнесмен покупал их по нормальной цене, причем прямо там же, у «домика». Никаких кассовых аппаратов. Конечно, налоговики рано или поздно доберутся, но пока без налогов. Мне, в принципе, не хотелось, чтобы моя семья как-то была втянута в это дело. Пришлось врать, что работа у меня в этом «Туристе» по обслуживанию энергоустановки, системы отопления и водоснабжения. Верили.

Я совсем освоился в роли санитара, теперь все делал быстро и четко. Отношения между сослуживцами были только деловыми. Наше руководство в лице Николай Николаевича кажется приветствовало такую политику. Курортники получали услуги, еду, секс, воспоминания; ООО — деньги; сотрудники — зарплату.

Уже с первых дней работы в этой конторе я испытывал предчувствие, что это все равно добром не кончится. Да и подсчет расходов не давал выводов о сверхприбылях нашего предприятия. Получалось, что мы в месяц имели примерно не более полумиллиона рублей чистой прибыли. Мало! Нами занимались очень серьезные люди, ну не могли они так мало получать!

Мы как-то больше походили на экспериментаторов по выявлению действий психотропных препаратов. К августу наши курортники стали более живыми, им требовалось меньше помогать в отправлении естественных потребностей, в еде, купании, мужчины даже стали замечать женщин. Но по-прежнему они оставались полностью управляемыми и послушными.

Как я выяснил, перед «отдыхом» они получали внушение о том, что с ними происходит. Его делал все тот же Николай Николаевич. Работал он очень много, никакими препаратами не пользовался и нам не рекомендовал. Он говорил, что любой психотропный препарат, музыка, курение необратимо изменяют мозг, и все, что в нем было изначально заложено, будет утрачено.

Отрезвляли наших клиентов недалеко от аэропорта после фильма о полете с небольшой интригой в самолете, чтобы помнили. По времени все было точно рассчитано. Фильм, антидот к препаратам, машина, пробуждение около аэропорта, доставка домой. Все были снабжены как клоуны реквизитами. Дары моря, авиабилет, всякие сувениры.

Жутковато было от мысли, что такую игру могут затеять не только с отдыхающими, а вообще со всеми. Препараты совершенствовались: поначалу их давали каждые четыре часа, теперь, как я понял, хватало одного раза в сутки. В конце концов, усовершенствуют, можно будет давать одну дозу на неделю. А там, если не дать противоядие, так и останется человек зомби. Хорошо, сейчас они отдыхают, платят деньги за «отдых», а могут ведь и работать. Получалось похлеще, чем у колдуна-бокора из Гаити. Там требуется человека подвергать клинической смерти, а здесь только дал в чай таблетку, и клиент твой и надолго.

Снабжение таблетками велось через все ту же аптеку. С Марьей Ивановной встречались в кафе возле бани. Простой обмен: таблетки — деньги. Но в последний раз Марья Ивановна волновалась и все расспрашивала: куда я положу таблетки, где буду хранить, как передам. Неожиданно заказала бутылку вина и предложила сходить в сауну. Лучше было бы не ходить, но я уже был настолько погрязшим, одним грехом больше, одним меньше… Мытье особенной радости мне не принесло.

Марье Ивановне надо было расслабиться. Ее что-то мучило, но поделиться она не решалась. Только маленький намек на то, что в принципе я уже давно предполагал. А в бане она решилась все рассказать.

Наши курортники — эксперимент в маленьком масштабе, он будет растиражирован, но где — неизвестно. Сейчас наступал кульминационный момент: фармакологам нечто удалось, и теперь очень многое зависело от результатов этого эксперимента.

А что будет с экспериментаторами? В былые времена подобные тайны уносились в могилу. А сейчас и в могилу не надо. Таблетками накормить, внушение сделать и навсегда оставить работать на огороде, а о высших материях не вспоминать. Причем, человек будет счастлив, всем доволен.

Помылись и все остальное, тогда я и спрашиваю Марью Ивановну:

— А мне противоядие?

— За этим мы и здесь, здесь не должно быть ушей, только надо решить проблему — как им воспользоваться.

— Кто его даст, если своей воли не будет?

Марья Ивановна улыбнулась и говорит:

— Если об этом будешь всегда помнить, то вспомнишь про таблетку. И еще: как только тебе станет очень весело и счастливо, а все кругом добрые и хорошие люди, а Николай Николаевич — отец родной, значит действие лекарства началось. Есть минут десять для действий. Если успеют сделать внушение — все. Возврата из счастливого мира не будет. Никто не очухался после этого.

— Но почему, Маша, вы мне это рассказали?

— Не знаю, мне самой уже отсюда не выбраться, сама удивляюсь, как попалась. Но может хоть кто-то спасется, а может из-за того, что жалко мне тебя. Корысти в тебе мало. Дом ты больше для жены купил, тебе лично ни особняк, ни машина не нужны, тебе и так хорошо было.

Марья Ивановна порылась в сумочке, достала маленький пакетик с таблетками.

— Сам все знаешь. Куда-нибудь спрячь. Хоть за резинку от трусов, хоть за дужки очков, хоть в браслет часов. Можно в мятные таблетки. Лучше продублировать. Ни в коем случае не подавай виду, что знаешь все возможности не жить счастливой жизнью.

— А дальше?

— У наших тоже есть враги, похоже, что за нами все-таки следят. Потом, если что, меня на дачке вашей поломойкой пристроишь.

— Ну что вы, Марья Ивановна, место горничной и домоправительницы за вами. Места хватит. Нам «крутой» предложил самим продукты перерабатывать. Мы и без криминала на этом гектаре больше заработаем, чем этот «Турист».

Марья Ивановна снабдила еще маленьким пластырем под цвет кожи. Я налепил на него маленькую таблетку и приклеил за ухо. Никто не заметит.

Расстались, Марья Ивановна повеселела, видимо отлегло. Остальные таблетки тоже попрятал по доброму совету. В трусы, в браслет часов, в очки, забор, предварительно не поленившись высверлить там маленькое дупло.

С этого дня наша помощь для отдыхающих не требовалась вообще. Теперь они разговаривали, флиртовали. Я и трое других работников вовремя меняли еду, наливали воду в бассейн, следили за температурой. Отключали и выключали солярий.

Наступила осень. Туристы теперь у нас жили дольше, больше месяца. Теперь мы следили за ними по-другому. Давление, температура, способность выдерживать длительные нагрузки, острота зрения.

До меня начало доходить, что это не отдыхающие. Все как на подбор слишком спортивного телосложения и примерно одного возраста. Еще нам предписывалось измерять их интеллект. Играли в «Поле чудес» и «Миллионер». Все было отлично.

Развязка наступила так же неожиданно, как и начало этой истории.

После обеда в воскресение, зайдя в дом после вспашки земли супертрактором, я заметил, что Люда как-то странно улыбается. Я спросил:

— Не приходил ли кто к тебе?

— Да вот приходил один из твоих сослуживцев, попили чайку.

Меня пригласили к Николай Николаевичу. Как раз уехал автобус с новыми отдохнувшими. Налил мне Николай Николаевич коньячка и как будто попрощался.

— Как, — говорит, — Маша?

— Очень хорошая Маша, — отвечаю.

Чувствую, мне хорошо становится. Отказался от второй рюмочки.

— Плохо мне от спиртного, хоть и коньяк хороший. Я сейчас, минуточку.

Я быстро к стенке, где у видеокамеры мертвая зона — приметил раньше, — достал из браслета маленькую таблетку и положил в рот. Стало горько, пришлось терпеть. В голове прояснилось сразу. Машу вспомнил. Николай Николаевич вернулся, я сидел, откинувшись на стуле, как будто мне очень хорошо.

— Теперь вы у нас, Виктор, будете работать долго, вам будет хорошо здесь. Посмотрите мне в глаза…

Он долго внушал мне, чтобы я все забыл, что все хорошо, что я не должен помнить, как его зовут, работу с отдыхающими. Я послушно лег. Сделал вид, что уснул. Затем он вышел, и вскоре подъехала машина.

На том мы и расстались. Машина отъехала. Я прошел ко всему дому, никого не было. Убрали все! Когда только успели? Я пошел к своей Люде, дал и ей припасенную таблетку от Марьи Ивановны. Ей тоже стало горько, дал сока.

Она удивленно посмотрела на меня, будто видела в первый раз.

— Ты давно здесь?

— Давно, вместе приехали.

Марью Ивановну я больше не видел. Исчезло и ООО «Турист». Не было их ни в мае, ни в июне. Но дела их не пропали. Мне кажется, целые толпы счастливых людей ходят по улицам, пьют пиво, смотрят телевизор, им хорошо.

Конечно, я жду возвращения, но куда я скроюсь? Пользуюсь особняком и огородом. Сдаю продукцию нормальному и честному бизнесмену.