Николай САМУЙЛОВ (г. Москва) ПРЕЛЮДИЯ К КОНТАКТУ

Я лечу-у-у!..

Я умею лета-а-ать!

Солнце зависло над горизонтом и уже не обжигает кожу.

Ленивая волна с недовольным урчанием накатывает и нехотя поднимает меня на гребень, и я успеваю рассмотреть жёлтую линию пляжа, словно нарисованные кистью художника бурые полосы гранитного парапета на набережной и зелёные «мазки» прибрежных деревьев. И над всем этим в ослепительно-белых облаках голубое небо.

Я соскальзываю с гребня в пучину и зависаю над подводными холмами, и любуюсь снующими между колониями цветных кораллов стайками серебристых рыб.

И новый взлёт на упругий гребень...

Оранжевое солнце коснулось серого облака, протянувшегося вдоль горизонта и предупреждающего об изменении погоды.

Ночью над океаном прольётся дождь. Может быть — ливень с грозой и шквалистым ветром. Но я этого не увижу.

Сегодня я прощаюсь с родной планетой.

Утром телепортанный звездолёт «Принц Раконер», принадлежащий королевской семье, покинет Камелот и присоединится к экспедиции, организованной учебным центром Академии космической разведки. Их корабль в данный момент «висит» над планетой Зван-Зон.

На Зван-Зоне, спутнике газового гиганта в системе омикрон Феникса, выявлена цивилизация существ с признаками разума. И на этой же планете задержаны «дикие охотники», устроившие бойню домашних драконов, используемых аборигенами в качестве средства передвижения. Во время «космического сафари» погиб вождь аборигенов, защищавший соплеменников и рептилий. Установлено, что любителями экзотической охоты являются подданные королевства Камелот — моей родной планеты.

Пять «джентльменов» с базуками против невооружённых всадников драконов!

Пять дородных головорезов из приличных семей королевства!

Пять кавалеров, отмеченных вице-королём званиями и наградами, среди которых оказался и сын барона Вентуры — члена палаты внеземных колоний!..

Эрик Вентура, офицер королевской гвардии, красавец и умница, был представлен во время семейного раута моим родителям и мне в качестве возможного жениха.

Ничего официального. Обычное знакомство молодых людей, принятое в семьях знатных особ.

Эрик мне понравился. Я понравилась Эрику. Тот вечер мы провели вместе — танцевали, пили вино. Расстались без обязательства продолжить дружбу. Из-за обоюдной занятости больше не виделись.

Мой папа — граф Эдмильтон — премьер-министр Камелота.

Клан Вентуры и наше семейство находятся в дружеских отношениях. Барон и граф мечтают породниться. Ибо «член палаты» и «премьер-министр» — должности временные, а родственные узы — связь постоянная и взаимовыгодная.

Я, графиня Элизабет Эдмильтон — магистр галактического права, член Комиссии по контактам с внеземными цивилизациями — завтра утром улетаю к Зван-Зон «спасать» суженного мне Эрика Вентуру от уголовного преследования. И тут же признаю: положительный результат в этом деле — лишь плод моей фантазии.

Аборигенов планеты Зван-Зон можно уговорить или подкупить. А Генерального прокурора сэра Вуда и председателя Комкона маршала Уго Питерсона — принципиальных и в высшей степени справедливых особ — нет.

Полагаю, что с баронетом Вентурой мы больше не встретимся на семейных раутах…

На планете Зван-Зон произошло убийство вождя, что по галактическим законам может стать поводом для объявления войны.

Верховный суд, который тоже непреклонен и в высшей степени справедлив, утвердит вердикт присяжных заседателей, но не станет причиной начала «звёздных конфликтов». Dura lex, sed lex. Закон суров, но это закон.

Гребень волны с оранжевыми солнечными бликами выталкивает меня наверх. Усилием воли удерживаюсь на его обрезе и купаюсь в пенящихся ажурной вязью струях. Приблизившись к волнорезам, раскинувшимся вдоль пляжа, встаю на всё ещё упругий вал и вместе с ним устремляюсь к твёрдой земле.

Волна подо мной закипает и с шумом опадает на торчащие из воды валуны.

А я лечу, лечу, лечу...

Слава Богу, что никто не видит, как я кувыркаюсь в воздухе, выбирая на берегу место для приземления. Нет опыта. Боюсь высоты. Стесняюсь своей неадекватности…

Я касаюсь земли, ослабляю внутреннее напряжение и окунаюсь в субстанцию из искрящегося песка и вспенившейся после бурунов волны. Белая мантия накрывает меня и с ласковым шипением отползает назад. Это то, что осталось от неё, павшей ниц при столкновении с подводными скалами.

Я же возвращаюсь на земную твердь живой и невредимой.

Отдыхаю.

Погружаю руки во влажный песок и шепчу ему слова благодарности и прощания.

Ухожу. Не насовсем, конечно. Но надолго. Может быть на год-два. Ведь путешествие по Млечному пути — занятие не сиюминутное. Оно требует достаточного времени. Поэтому, покидая Камелот, мы прощаемся с ним. Ибо возможно больше и не встретимся. Мало ли что может случиться с путешественниками, решившими войти в наполненную хаосом космическую бездну, чтобы приблизиться к тайнам незнакомых миров!

«Принц Раконер» — уютный телепортанный «экипаж» — наверное, впервые покидает планету без членов королевской семьи. Его величество Майкл Раконер — вице-король Камелота — не любит покидать родину без острой необходимости. Разве что на юбилеи к членам королевской семьи звёздной Британской империи.

Просьба маршала Уго Питерсона была удовлетворена вице-королём с надеждой последнего на спасение любителей экзотической охоты — отроков из знатных семей, отцы которых делают политику и экономику протектората почти независимой от Лондона.

Майкл Раконер сделал жест доброй воли. Королевский телепортан перешёл в наше распоряжение на период расследования ЧП с «дикими охотниками».

Маршал Питерсон лично определил состав группы комиссаров. В неё вошли: заместитель председателя комиссии Ли Утан, старший инспектор Ван дер Маузер и я, инспектор Элизабет Эдмильтон.

Провожая нас, маршал каждому сказал по паре слов в напутствие. Мне же ласково шепнул:

— Слушайся дядюшку Ли. Он плохого не посоветует.

Корабль Академии космической разведки принял наш телепортан в своё чрево как лягушка комарика. Зев грузового отсека приоткрылся, втянул нас вовнутрь и тут же сомкнул «челюсти». Я наблюдала процесс стыковки «Принца» с парковочным стапелем на мониторе в предоставленной мне каюте.

Карантин — семьдесят два часа обязательной изоляции — пролетел удивительно быстро. Комплекс инъекций и всевозможных витаминных добавок восприняла с миной неприятия оных. Дядюшка Ли, увидев гримасу на моём лице, сказал:

— Привыкай, внучка! В космосе много хорошего и приятного, но плохого, противного и просто опасного в тысячу раз больше. Уверен: на этом телепортане полно всякой заразы, привезённой с планеты Зван-Зон. Местные «академики» контактировали с её обитателями. А камелотские охотники за экзотикой так вообще препарировали драконов, пили воду из грязного ручья и вкушали плоды, выросшие на тамошних кактусах. Бьюсь об заклад, внучка, капитан-директор Академии не всё рассказал в рапорте о ЧП, случившемся по вине высокопоставленных отроков из королевства. Не всё!.. Так что принимай антибиотики и настраивайся на предстоящую работу. В поисках истины нам придётся пойти на контакт с умными зверушками на Зван-Зоне. Это не безопасно, но это — наша работа!

С «умными зверушками» я уже контактировала.

Будучи студенткой Королевского университета, проходила практику на Аргентине. На эту планету невесть откуда являются стабильно существующие в космосе полевые энергетические сущности — инфузории. Они прибывают на планету, чтобы размножиться путём деления сердцевины, похожей на головку чеснока. Их поэтому и называют «инфузориями». Так вот, во время деления они иногда позволяют людям коснуться распадающейся «головки». Моё участие в «родах» новых особей за всю историю контактов с ними было всего лишь пятым по счёту. В дар от инфузории я получила возможность левитировать.

Я, графиня Эдмильтон, умею летать. То есть обладаю силой воли, способной преодолеть гравитацию... и скрываю это от всех.

Капитан-директор Поль Валери встретил комиссаров в плац-холле и представил выдрессированную роту почётного караула, имеющуюся в Академии на случай празднования торжеств, приёма важных гостей, а также для проведения войсковых операций по защите звездолёта от пиратских и рейдерских атак извне и поддержания общественного порядка и режима на самом корабле.

Наличие такого подразделения оправдано ещё и тем, что кроме экипажа телепортана в количестве трёхсот человек, в двухкилометровой сигаре постоянно проживают три тысячи офицеров, сержантов, курсантов и обслуживающего данный контингент персонала — врачей, психологов, преподавателей. Видимо, были прецеденты, связанные с налётами извне и с нарушениями дисциплины внутри. И во избежание подобных случаев Валери содержит на корабле военную полицию из числа курсантов, которах в свободное от академических занятий время обучают военному делу и церемониальной шагистике.

Полюбовавшись на одинаковых с лица констеблей — юношей и девушек — и на чёткое выполнение ими строевых команд, наш руководитель поблагодарил Валери за приём и представил ему Маузера и меня.

Пока рота почётного караула маршировала по плацу к выходу из холла, Ли Утан вручил капитан-директору документы: письменное предписание на проведение инспекторской проверки ЧП с «охотниками» и, что было основным заданием для группы, разрешение председателя Комкона на контакт высшего класса с разумными жителями Зван-Зона.

В уютные номера-каюты корабельного отеля нас заселили сразу после почётного приёма в плац-холле.

Завтракали в офицерском кафе.

Встречу с «охотниками» планировали провести после просмотра информативных документов, собранных корабельными юристами. Ли Утан, оценив объём видеоматериала, заявил местному следователю капитану Али Сингху о дефиците времени на изучение оных и предложил дополнить информацию, направленную в управление Комкона три месяца тому назад новыми сведениями, полученными за прошедший период и нюансами, не вошедшими в рапорт. Следователь заявил, что ничего нового в отношениях с аборигенами не произошло, так как контакт с ними не возобновлялся. А в качестве нюанса сообщил об отсутствии на корабле лейтенанта Азина, бывшего курсанта Академии, недавно окончившего её с вручением золотого перстня с красным камнем. То есть с отличием.

— В данный момент лейтенант Азин находится в столице планеты Зван-Зон в качестве выбранного королевским драконом всадника, который одновременно становится вождём аборигенов. То есть — королём.

— Ваш лейтенант является королём планеты? — переспросил Ли Утан.

— Именно так, сэр. И это не шутка, сэр!

— И вы не пытались вернуть парня на корабль?

— Согласно Уложению космического права, в биллях о контактах с колонистами, заявившими о создании на освоенной планете независимого государственного образования, а равно с инопланетянами, имеющими признаки таких образований, подобные попытки расцениваются как покушение на жизнь вождя. Одного короля ваши земляки уничтожили. Похищение второго аборигены нам не простят. Вы ещё не знаете, на что способны эти умные коты!

— Коты!? — удивился дядюшка Ли.

— Ну, не совсем коты, но их прародителями были существа, похожие на земных львов и пантер. Они издревле пользуются летающими змеями — рухами, которых воспитывают с момента их появления на свет из яиц. Другие летающие рептилии — королевские драконы — обитают в джунглях и плохо поддаются дрессировке. Единственная особь, обузданная аборигенами, служит вождю. В случае смерти последнего, дракон сам выбирает нового всадника, который автоматически становится королём Зван-Зона. По какому принципу происходит выбор, нам не известно. Он ведом лишь самой рептилии. Лейтенант Азин, принимавший участие в плановом исследовании планеты, оказывал помощь аборигенам в поиске и локализации «диких охотников» и попутно лечил дракона, получившего пулевое ранение. Второй пулей из ружья был сражён его всадник — верховный вождь планеты Зван-Зон. И дракон выбрал нового лидера — лейтенанта Азина. Может быть, в знак благодарности за оказанные услуги.

— Это с точки зрения королевского дракона, — сказал старший инспектор Ван дер Маузер. — А как отреагировали родственники королевского «прайда»? Среди них, наверное, существуют альфа-самцы, которые были бы не прочь занять трон почившего лидера?

— У погибшего короля имеется один родственник — дочь по имени Линь. Лейтенант Азин контактировал с принцессой. У них за короткое время до так называемой коронации сложились весьма приязненные отношения, что также могло повлиять на результаты выбора преемника.

— А как среагировал на поступок дракона сам нечаянный король?

— Судя по имеющимся записям последнего часа пребывания десантной группы Академии на Зван-Зоне, лейтенант Азин не противился этому. И принцесса Линь не выказывала недовольства. Наоборот, она выражала восторг происходившей в столице коронацией.

Дядюшка Ли с улыбкой взглянул на меня:

— А что на это скажет графиня Эдмильтон?

— Нужно изучить видеоматериалы по делу лейтенанта Азина, касающиеся контакта с аборигенами планеты Зван-Зон. Их можно вычленить из общей информации, господин следователь?

— Можно, мэм.

Следователь сделал голосовой запрос корабельному компьютеру.

Дядюшка Ли, получив контейнер с видеокристаллами, передал его мне.

— Полдня на изучение нюанса, который не отражён в рапорте капитана-директора руководству Комкона. Жду от тебя, внучка, тезисный отчёт. Старшего инспектора Маузера прошу подготовить встречу с «охотниками». Проект вердикта для вынесения приговора необходимо составить с учётом результатов опроса нарушителей и согласований с правительством планеты Зван-Зон. То есть с так называемым королём Азиным. Кстати, — дядюшка Ли обратился к следователю, — нам необходимо ознакомиться с личным делом лейтенанта.

— Через пять минут информация, разрешённая для ознакомления только лицам со специальным допуском, поступит на монитор вашей каюты как руководителю группы Комкона.

— Спасибо.  

Дядюшка Ли оценивающе осмотрел меня и Маузера. Вздохнул и тихо проворчал:

— Работаем. До обеда составляем отчёты. Потом встречаемся с охотниками. После ужина делимся информацией и готовимся к завтрашнему путешествию в королевство Зван-Зон, — дядюшка обернулся к следователю. — Катер для спуска на планету с экипажем и охраной, полагаю, будет готов? После завтрака.

— К назначенному времени катер будет готов, господа!

«… Видеоматериалы из отчётов лейтенанта Азина оказались сугубо научными и особого интереса для непосвященного в тонкости космобиологии юриста не представляют. То есть просматривая записи, я могла ознакомиться с природой, с животным миром, с разумными существами и выслушать обо всём этом подробные комментарии автора к видовым съемкам, произведённым с высоты полёта исследовательского аэробиона. Установлено, что к разряду разумных существ на Зван-Зоне относятся, наряду с бесхвостыми котами, одомашненные летающие змеи рухи и популяция рептилий — драконов, обитающих в труднодоступных ареалах материков. Главенствующая раса котов общается с рухами и драконами с помощью телепатии.

Конечно же, лейтенант Азин в какой-то степени является докой, оценивающим айкью аборигенов, рухов и драконов. Но специфика взглядов исследователя понятна лишь специалисту.

На последнем кристалле записаны моменты первого контакта Азина с принцессой Линь. Запись считана из подсознания лейтенанта без осмысления и комментариев с учётом субъективного опыта.

Меня заинтересовала личность самого исследователя. Его айкью. Его психология. И, в конце концов, внешний вид нечаянного короля планеты Зван-Зон. Лишь единожды он взглянул в помутневшее от влаги зеркало в душевой кабине десантного катера, и я увидела безумные глаза парня, сознание которого временно «купировали» перед десантированием в гнездо руха, где в это время находилась осиротевшая принцесса.

Исследователям Академии космической разведки уже было известно о высокой ментальности аборигенов, обладающих телепатическими способностями и цепкой памятью. Знания, имеющиеся в человеческом мозгу, могут мгновенно считываться умными котами, что, как следствие, повлияет на развитие цивилизационных основ инопланетного разума. Именно это пугает яйцеголовых всех планет, колонизированных землянами. Люди боятся вторжения «чужих» на недавно открытые, но мало заселённые и никак незащищённые миры. Фантазируют насчёт «звёздных конфликтов» с пришельцами, обладающими высоким менталитетом, сопряжённым с агрессией. Тут своих локальных войн, связанных с захватом рудоносных планет и объектов земного типа предостаточно. Ещё не хватает приобрести врагов, способных лишь одной силой мысли склонить гордых землян к повиновению. В связи с этим на первый контакт с принцессой Линь лейтенант Азин был откомандирован после блокировки памяти исключающей утечку информации.

После завершения операции по задержанию «диких охотников» принцесса Линь, контактировавшая с Азиным, предложила главному коту столицы королевства — местному мэру — отблагодарить группу десантников и устроить в их честь своего рода парад, во время которого дракон, потерявший всадника, выбрал нового — лейтенанта Азина. Перед этим он, конечно же демонстративно «покопался» в толпе претендентов на трон среди местной знати, а потом, что стало неожиданным и для котов, и для членов экспедиции, обратил внимание на людей, присутствующих на церемонии.

К этому времени принцесса, общавшаяся с «купированным» Азиным не более трёх часов, уже свободно говорила на гелакси. А лейтенанту, выполнившему задание по обнаружению охотников, успели возвратить знания, приобретённые за двадцать пять биологических лет.

Экспедиционный катер готовился к возврату десантной группы на телепортан Академии. Парад в честь спасителей жителей Зван-Зона от охотников лишь на час задержал отлёт.

Никто же не ожидал демарша королевской рептилии.

Теперь новый всадник, наполненный «секретными» знаниями, главенствует над миллионами существ, ещё не начавших изобретать лук и стрелы.

Я, как член группы Комкона, могу предположить, что с этого момента ласковый первобытный мир начнёт меняться. Сначала «придумает» колесо, а потом станет превращаться в техногенного монстра, который в недалёком будущем забетонирует цветущие джунгли, превратит моря и океаны в воняющие кошачьей мочой помойные ямы и, как следствие, примется шнырять по Вселенной в поисках новых миров для комфортного проживания…

И начнётся этот процесс с момента обретения аборигенами нового короля, обладающего запретными знаниями, отмеченного экзаменационной комиссией Академии космической разведки золотым перстнем с красным камнем…»

— Процесс уже активируется! — констатирую я, сообщая коллегам тезисы к будущему докладу. — Показательным примером этому служит прародина человеческой цивилизации — планета Земля. Её дети сейчас расползаются по Вселенной, с удовольствием покидая загаженную своими же экскрементами родную планету.

— Ты, коллега, права! — выслушав отчёт, сказал дядюшка Ли. — Завтра мы увидим результаты трёхмесячного правления нового короля Зван-Зона. Я ознакомился с личным делом лейтенанта Азина. Талантливый юноша. Из него мог бы получиться великолепный дипломат. А в перспективе — посол конфедерации на одной из планет, где еврогалактов не очень-то жалуют.

Эрик Вентура меня не узнал.

Охотники находились в помещении, которое мы наблюдали на стереоэкране.

Облачённые в серые комбинезоны, с серыми лицами, молодые мужчины походили на уголовников, отбывающих наказание в казематах старинных крепостей.

Все пятеро смотрели на следователя, присутствующего на встрече «представителей Комкона с временно задержанными на период следствия господами». Он скороговоркой объяснил нам, о чём можно спрашивать задержанных, и охотникам, что им можно сообщать нам.

Вопросы задавали дядюшка Ли и Маузер. Отвечал за всех старший по возрасту и положению в компании охотников Алекс Смит — сын известного на Камелоте золотопромышленника.

А Эрик лишь мельком взглянул на меня, облачённую в синюю униформу, принятую в Комконе, и тут же перевёл взгляд на вопрошавшего Смита коллегу Маузера.

Конечно же, не узнал.

В тот вечер меня представили баронету одетой в роскошное платье, сшитое для меня бионом-белошвейкой к означенному рауту. У меня была шикарная причёска и весьма выразительный макияж. Я находилась в радостном настроении и много говорила. А Эрик в парадном мундире гвардейца всего лишь волочился за мной и что-то хотел мне сказать. И сказал бы, если бы не игристое шампанское, что путало мысли нам обоим и не позволяло быть серьёзными…

Робот-адвокат, работавший в режиме наблюдателя, сообщил об окончании свидания и плавно выключил прозрачность дисплея.

Эрик Вентура, словно прощаясь навсегда, сверкнул чёрными очами в мою сторону, и я успела заметить, как глубока затаившаяся в них печаль...

Узнал? Или просто перевёл взгляд на молчаливую комиссаршу?..

Катер-шаттл приземлился на морском берегу в километре от столицы королевства и в ста метрах от едва шевелящихся серых волн. Барометрические приборы около часа выравнивали внутреннее давление в челноке с атмосферным, и только потом открылись выходные люки.

Сержант Диксон напичкал членов комиссии и сопровождающих нас курсантов таблетками, скрупулёзно проверил исправность снаряжения комбинезонов, комплектность медицинских пакетов и работоспособность радиомаяков.

Потом Диксон, дядюшка Ли и Маузер вместе с курсантами принялись выгружать из транспортного отсека шаттла платформу-антиграв, оборудованную для перевозки грузов. Возле грузового люка установили временную платформу и на неё начали складировать ящики с приборами, продуктами питания и одеждой, предназначенные для нечаянного короля. Три месяца тому назад «академики» бросили Азина на Зван-Зоне облачённого в парадный офицерский мундир, в карманах которого ничего не было. Ну разве что носовой платок.

Пока мужчины суетились возле платформы, мне было позволено немножко погулять по набережной. Подходить к воде дядюшка Ли запретил. Вдруг в неведомых океанских пучинах водятся местные кракены.

Ступив на каменный тротуар, протянувшийся вдоль берега, я осмотрела окружающую территорию. И небосвод тоже.

На бледно-голубом небосводе, обложенном прозрачной дымкой, кроме золотистого и совсем неяркого светила ничего нет. Пара тёмно-серых туч над свинцовой поверхностью океана обещают притащить с запада какую-нибудь непогоду. Лёгкий ветерок тянется к берегу как раз оттуда. Почти как на моём родном Камелоте. Газового гиганта, вокруг которого вращается Зван-Зон, тоже нет. Ночью будет яриться на полнеба. Увидим местное полнолуние.

За парапетом набережной желтеет чистый песчаный пляж. Ленивые волны неспешно накатывают и тут же отползают, слегка намочив береговую линию.

А загадочный кошачий город таинственно сверкает с противоположной стороны белокаменными кубами, прячась за ухоженными участками с зеленью. То ли огород, то ли сад, созданный местными дизайнерами. Можно сойти с тротуара на песчаную тропинку и визуально изучить цветущие кустики, похожие на букеты, сформированные талантливыми флористами… или местной природой.

Ну да, я всего лишь хотела, но раздавшиеся со стороны пляжа детские голоса неожиданно напугали меня и приостановили неуправляемое желание, именуемое женским любопытством.

Дядюшка Ли предупреждал: «Без особой необходимости — ни-ни!»

«Ни-ни» означает: не входить, не трогать, не ломать, не убивать, не совать нос… и так далее.

Я поворачиваюсь к парапету и перевожу внимание на приближающихся детей.

У меня под сердцем ёкает — представила, как из океана выползают кракены! С длинными щупальцами!..

Двое — мальчик лет семи и девочка лет пяти. Они бегут по мелководью, брызгаются и задорно смеются. Играя, дети приближаются ко мне. От парапета, где я замерла серой статуей, до едва плещущейся на жёлтом песке воды — метров пятьдесят.

— Май, нам попадёт от Нира! — пищит девочка. — Мы вымокли и можем заболеть!

— Иска, не паникуй! — успокаивающе говорит мальчик. — Сейчас добежим до скамьи, и я вытру тебя полотенцем!

— У меня шортики намокли!

— И у меня намокли! Высохнут!

Возле гранитной лестницы, спускающейся от тротуара к пляжу, располагаются две каменные скамьи. На ближайшей из них лежат детские вещи.

В это время Май и Иска пробегают рядом со мной. Похоже, они увлеклись игрой и не замечают моего присутствия. А я ими залюбовалась.

«Какие симпатичные малыши! — подумала я. — Очень похожи на землян!»

Я это лишь подумала.

Дети словно услышали и синхронно остановились напротив меня, облачённой в лёгкий комбинезон-скафандр с опущенным гигиеническим забралом.

Дети медленно повернулись и с нескрываемым любопытством вытаращили глазки.

— У нас гости! — испуганно восклицает Иска.

— Её зовут Лиз, — тихо говорит Май.

Лиз! Так меня звали родители, когда я была маленькой.

А дети Зван-Зона — совершенно нормальные дети и совсем не похожи на котят, которых я видела на мониторах, просматривая видеоматериалы, отснятые аэробионами Академии.

Одеты в шортики, которые напитались морской водой.

И они вполне прилично разговаривают на гелакси.

Мне на мгновение показалось, что я нахожусь на камелотском пляже. Сейчас сойду по ступенькам к детям и начну раздеваться. А потом покажу им, как я умею ходить по воде и при этом не тонуть.

Размечталась! И, не прилагая особых усилий, вдруг поднялась над тротуаром, медленно перелетела каменный парапет и осторожно опустилась на сухой шуршащий песок. Будто бы у меня за спиной имеется телепатически управляемый антиграв.

Нет, я не испугалась. Просто не ожидала, что моё желание летать здесь исполнится так неожиданно легко.

Взъерошенные котята стоят передо мной. Ничему не удивляются.

Я же знаю, что умею левитировать. Этого не знают мои коллеги.

Циркачка! Захотела удивить малышей, обладающих телепатическими способностями? Ну да, удивила. И сама обмерла от неожиданности. До этого я так высоко не взлетала. Я уже говорила, что боюсь высоты, стесняюсь своей неопытности в этом плане. К тому же я не умею управлять телом в полёте. Да и опасно в наше время владеть аномальными способностями. Обнаружат, поймают и посадят в колбу, напичканную приборами и именуемую лабораторией. И начнут изучать. И ничего не выявят, того что нужно для практического использования в развитии человеческой цивилизации. А поскольку никто из яйцеголовых левитировать так и не начнёт, то сумасшедшую Лиз упекут в закрытое заведение, где находятся «на сохранении» талантливые поэты, художники, певцы, копии Наполеонов, королев и принцесс.

«Лиз умеет летать!» — воскликнула Иска.

«Умеет, но боится!» — сказал задумчиво Май.

«Давай попросим Лиз, чтобы она и нас научила! — Иска вопросительно посмотрела на мальчика. — А мы научим её практической телепатии!»

«Мне кажется, — сказал Май, всматриваясь в меня взглядом дядюшки Ли, — Лиз слышит то, что мы думаем. Просто она не умеет управлять своим мозгом».

Тут я обратила внимание на то, что диалог, произнесённый малышами, звучит в моей голове, но не сотрясает воздух звуками. Я слышу их мысли.

«Я вас слышу», — подтверждаю я предположение Мая.

В моей голове зашумело и начало покалывать в висках.

— Не напрягайтесь! — громко говорит мальчик. — Скажите себе: не хочу, чтобы меня слушали, и чтобы слушала я, и вы можете спокойно общаться звуками, спрятав свою внутреннюю любовь к тайнам от собеседника.

— И что, теперь я смогу слышать своих коллег? — спрашиваю я, указав на мужчин, возившихся с выгрузкой антиграва из чрева катера. — То, что они думают?

— Да. Мы с Иской восстановили волновые контакты в вашем мозгу. Они не использовались людьми несколько тысяч поколений. Кто-то очень давно наказал жителей планеты Земля. Кому-то не нравилось, что вы умеете читать мысли друг друга и мысли врагов, и к тому же — умеете левитировать. Ваши предки силой мысли могли размягчать и обрабатывать огромные каменные глыбы, перемещать их на большие расстояния и поднимать на запредельную высоту. Памятники этому сохранились на Земле до настоящего времени. И до настоящего времени вы не сумели возродиться в первозданном виде. Ваш Бог не обращает на вас внимания… Но вас можно вылечить. Вы можете читать мысли. Со временем овладеете левитацией. А вот мы, жители Зван-Зона, можем мысленно общаться с рухами и драконами, а о возможности левитировать наши предки не мечтали. Их желание стало явью с момента приручения первого летающего змея. У нас есть рухи, и мы на них перемещаемся по планете Зван-Зон... Лиз, не удивляйтесь. Всё это мы узнали от Нира...

Кто такой Нир, спросить не успела — находилась в оцепенении.

Дети улыбнулись мне и побежали к скамье. А я, словно обездвиженная волшебником или колдуном, осталась на пляже.

Только что со мной разговаривали совсем не малыши, а умудрённые жизненным опытом и загруженные знаниями взрослые… существа. Аборигены планеты Зван-Зон. Они не только с признаками первобытного разума, но и с явно выраженными признаками учёности.

Май вытер намокшую шёрстку на теле Иски, протёр в доступных местах себя. Помахав мне ручками, дети поскакали по ступенькам вверх…

И исчезли из моего поля зрения, свернув за каменный парапет.

Одновременно из моей памяти начали исчезать «призраки» разумных котят. Словно их и не было. По крайней мере, сообщать о не назначенной встрече с юными аборигенами мне будет не к лицу.

Всё это мне привиделось, или приснилось...

— Элизабет! — Маузер стоит на тротуаре в трёх метрах от меня и старается привлечь мое внимание, махая руками. — Элизабет!..

Его голос я услышала не сразу, а лишь увидев, как коллега надрывается в беззвучном крике. Подумала, что нужно «включить» обычный слух…

И разом море заворчало неторопливыми всплесками, а с ним и небо зарычало басом старшего инспектора:

— У тебя всё нормально? — Маузер обхватил меня длинными руками, словно удерживая от падения.

Я поднялась по ступенькам на тротуар и не собиралась падать. Но моя фигура, наклонённая в сторону моря и удерживаемая силой левитации, напугала его.

— Надышалась свежим воздухом? Голова не кружится?

— Надышалась, — говорю я. — Спасибо! Можете ослабить объятие.

— Здесь гравитация на тридцать процентов слабее камелотской. Если упадёте, синяков не будет, но всё равно — больно.

Объятия он ослабил, но не отпустил. Смотрит мне в глаза, словно хочет что-то сказать, но стесняется. А у меня любопытство — женское, можно сказать нездоровое. Никакая сила воли ему не преграда. А тут мужчина вцепился в меня и что-то ведь думает? Или фантазирует?

Срываю с шейного обруча комбинезона забрало и откидываю шлем. Пряный морской воздух и впрямь может опьянить. Не могу надышаться!

Ну и что там в голове у сэра Маузера?

«Сумасшедший ребёнок!.. Нужно проводить её к коллегам и не упускать из поля зрения!..»

Ничего интересного. «Отеческая забота» о младших сотрудниках. А ведь мог бы, хотя бы мысленно, похвалить или восхититься моими шикарными формами, они прямо-таки напрашиваются на комплемент в обтягивающем юное тело комбинезоне. Или развивающимися на ветру каштановыми кудрями — не чета его реденьким и пегим пучкам, спрятанным под вязанной шапочкой!

«Эх! Жаль, что я не могу приударить за Элиз!»

Ну, Маузер совсем не старик! Почему не может?..

«Потому что я люблю мою старушку Гертруду!..»

Я испугалась. Он что? Читает мои мысли? К чёрту! Вырубаем эту опцию!..

Маузер виновато улыбнулся, отпустил меня, и мы не спеша идём к катеру.

Дядюшка Ли отдалился от шаттла метров на двадцать, оседлал складной стул и что-то высматривает на аэропланшете, закреплённом на штативе. На суету возле торчащего из парковочной ячейки антиграва внимания не обращает.

Сержант Диксон, в отличие от остальных членов экипажа, облачён совсем не в защитную рабочую униформу. Он одет в шорты и куртку с короткими рукавами и, как мне показалось, не обращает внимания на витающую вокруг инфекцию.

Курсанты же, которыми он командует, обливаясь потом, трудятся возле люка из которого торчит антиграв.

Корпус аппарата в чистом виде весит пару центнеров. Даже здесь, на планете с пониженной гравитацией, поднять его вручную невозможно. К тому же неудобно. Несмотря на все потуги, платформа не выходит из транспортной личины катера. И обратно не входит — упирается. Что-то ей мешает. А сержант, словно могучий джин из арабской сказки — весь чёрный, блестящий от испарины, с горящими глазами — громко отдаёт отрывистые команды, которые курсанты, укутанные в непроницаемые для свежего воздуха комбинезоны с опущенными забралами, их не воспринимают, и платформа продолжает висеть на полпути к финишу.

Моё знание об оснастке катеров, предназначенных для каботажных перелётов типа «корабль-планета» зиждется на постулате: аппарат, имеющий движитель, должен обслуживаться своими возможностями. Разумеется, при содействии хомо сапиенса или биона.

«Наш антиграв активируется для работы просто: сержант Диксон садится в кресло, включает двигатели и вылетает из парковочной ячейки».

— Вы правы, мэм! — Диксон замирает у люка и оборачивается ко мне. — Вы правы! Но прежде чем оседлать антиграв, какой-то идиот дёрнул рычаг, отключающий стапельные замки, и платформа соскользнула в люк. В то же время сработали тормоза антиграва. Вот!.. Теперь нужно вернуть эту плиту на стапель. Иначе к пульту управления не доберёшься.

Диксон смотрит на меня с вопросом в чёрных зрачках.

А я наверное источаю из своих серо-голубых недоумение, ибо всего лишь подумала о том, что нужно делать сержанту, недоглядевшему за курсантами. И советы я ему давать не собиралась. Так получилось. Думать надо тише!..

Коллега Маузер направился к дядюшке Ли. Курсанты, чертыхаясь, юркнули в катер, где намеревались отдышаться, сняв удушливые шлемы. А Диксон, поплевав на ладони, со злостью гладиатора вцепившись в торчащий из ячейки бампер, попробовал впихнуть аппарат внутрь.

Тот даже не шелохнулся!..

Я лишь коснулась холодного металла правой рукой и тут же почувствовала, как титановый корпус качнулся и со скрежетом от тормозов начал погружаться в тело катера. Мы с сержантом вдогонку протолкнули антиграв до щелчка парковочного замка.

«Всего-то — ничего!» — подумала я.

«Не может быть!» — мысленно пробасил сержант и стрельнул в меня удивлёнными угольками, окружёнными синими белками с мелкими кровавыми прожилками.

— Спасибо, мэм!

— Не стоит благодарности, сэр!

Через пару минут Диксон вывел антиграв из парковочного гнезда и причалил к платформе с подарками, приготовленными всаднику королевского дракона.

Я же, немного взволнованная тем, что происходит со мной, возвратилась к каменному парапету набережной и стала наслаждаться морским воздухом, делая глубокие вздохи. Сердце поначалу пыталось вырваться на свободу, но быстро остепенилось, словно подчинившись моему приказу.

Я переключилась на анализ аномальных способностей, наличие которых во мне, будь они известны моим руководителям: ректору в университете и комиссару Комкона, не позволили бы мне стать: во-первых — студенткой; во-вторых — инспектором Комиссии по контактам. Меня бы приняли в иной университет в качестве подопытного кролика…

О левитации, сиречь об управляемой человеком биологической антигравитации, я знала немного. Всё, что преподавалось студентам в пределах общеобразовательных учебных программ. Мои знания в этой области кучковались где-то между проблемами программирования искусственного интеллекта, введением в высшую математику, патологической физиологией и практической психиатрией.

В виде полуфантастических примеров в памяти возникли адепты учений Будды из древней Индии, которые умели левитировать и тем самым удивляли публику, верящую в чудеса. Из гипотетических примеров вспоминались фантазии археологов о перемещении огромных каменных блоков на большие расстояния без подъёмных механизмов, которых в древности не было. По крайней мере, никаких следов, свидетельствующих об их наличии, до сих пор не обнаружено. Так вот — возможности левитации, которой обладали строители пирамид, вполне могли быть той силой, с помощью которой без особого труда передвигались горы. Выходило, что адепт или парапациент, способный левитировать, мог освобождать из плена гравитации предметы, к которым прикасался.

Кстати, умненькие котята, получившие за три месяца контакта с лейтенантом Азиным специальное военно-юридическое образование, что-то там мяукали о левитации древних землян.

Похоже, знания, накопленные лейтенантом за время обучения в школе и академии, теперь не являются прерогативой нечаянного короля. Теперь местное население бойко шпарит на гелакси, знает, как должны соединяться невроны в человеческом мозгу, чтобы те правильно воздействовали на неизученные области, в которых спрятан «приборчик», купирующий воздействие гравитационных волн, переполняющих всё ещё расширяющийся мир и держащих в могучих лапах всю вселенскую материю, а с ним и расползающиеся по Млечному пути пылинки — носители разума.

Возможно, дети «срисовали» и меня, вместе с женским любопытством и боязнью высоты.

Надышавшись морским воздухом, я обратила внимание на коллег, что-то обсуждающих возле аэропланшета. Его экран периодически вспыхивал цветными бликами, а мужской баритон диктора о чём-то громко и взволнованно вещал.

Женское любопытство преодолело зарождающуюся во мне гаденькую мыслишку о моей исключительности и потянуло к коллегам.

Баритон принадлежал капитан-директору Полю Валери. Он взволновано сообщал дядюшке Ли и Маузеру о возможном нападении рухов на наш шаттл. Из показаний аэробионов, запущенных на низкие орбиты Зван-Зона, следовало, что значительная группа котов в спешном порядке формирует боевой отряд рептилий, базирующихся в джунглях, прилегающих к столице. Часть управляемых ими рухов уже приблизилась к городу. По утверждению Валери именно оттуда аборигены осуществят налёт и бомбардировку катера каменными глыбами. Капитан напомнил, что подобную атаку коты осуществили три месяца тому назад при обнаружении диких охотников, убивших короля, более сотни рухов и ранивших королевского дракона.

Дядюшка Ли, Ван дер Маузер и я — инспектор Элизабет Эдмильтон не были готовы к предполагаемым мсье Валери событиям. То есть воевать с котами планеты Зван-Зон никто не собирался.

Учитывая высочайший уровень развития биологической цивилизации, аборигены тоже не будут нападать на наш катер. Хотя бы потому, что мы не даём им повода.

Ну с чего бы это вдруг взять, да и напасть на гостей! Ведь первую экспедицию мэр столицы и местная знать проводили с воздушным парадом. Да ещё получили от нас бонус в виде напичканного секретами лейтенанта Азина. А сегодня мы готовы безвозмездно передать аборигенам новые знания, сконцентрированные в микрочипах и предназначенные для безопасного пользования «умными зверушками».

Никаких секретов и тайн по расщеплению атомов радиоактивных элементов, а также по использованию тёмной материи и «кротовых нор» для мгновенного перемещения по Вселенной в багаже нет... Со временем сами догадаются, как это делать.

Так что им с нами нужно дружить.

«А для разрешения возникшего у мсье Валери сомнения в плане мирного исхода нового контакта с котами нужно всего лишь поднять над катером белый флаг. Или выслать навстречу парламентёра...»

Последнюю фразу я произнесла мысленно. Нет, не подумала, а произнесла. Членораздельно. Не желая шутить или ёрничать над мсье Валери, да ещё в присутствии коллег.

Поль Валери меня не услышал — он на орбите.

Коллеги же синхронно обернулись, адядюшка Ли в ответ сказал:

— Думаю, что белый флаг местная «авиация» проигнорирует, а вот переговорщика навстречу эскадрилье мы пошлём. Это входит в обязанности комиссаров при возникновении чрезвычайных ситуаций во время контакта с инопланетянами. Часть первая, параграф восемь Инструкции Комкона.

— Сэр, я готова выполнить обязанности переговорщика.

Дядюшка Ли медленно приподнял до середины лба пучки седых бровей, его раскосые глаза расширились, и он принялся рассматривать меня, словно видит впервые начинающего инспектора Комкона, которого взяли в экспедицию всего лишь покататься, а не принимать важные решения и тем более ввязываться в опасные мероприятия типа придуманных мной же непредсказуемых, скорее всего опасных, переговоров с котами, рухами и прочими существами, обитающими на планете Зван-Зон, якобы собирающимися осуществить нападение на цивилизованных землян, доставивших аборигенам «стеклянные серьги и бусы» в обмен на дружественное рукопожатие всадника королевского дракона лейтенант Азина...

Я произнесла эту тираду, не открывая уст. Но коллеги меня услышали...

— Кстати, сэр! — Дядюшка Ли встрепенулся, словно что-то вспомнил, и обратился к экранному Полю Валерии. — А где в настоящее время обретается королевский дракон с его всадником, сэр? Ваши бионы отслеживают место пребывания этой особи?

Валери перевёл взгляд на находящийся перед ним источник информации.

— Эту примечательную особь мы отслеживаем постоянно. Рядом с ним должен находиться и лейтенант Азин… Ну вот, символ королевской власти в данный момент находится недалеко от вас. Дракон в городе. Азина пока не видно. Скорее всего он рядом, под крышей помещения. Судя по расположению рептилии, они с Азиным не собираются руководить войсковой операцией. А следовательно...

Я добавила в незавершённую цитату капитана своё умозаключение:

— Следовательно, сэр, рухами руководит кто-то другой, а это, возможно, бунт против всадника и естественно против нас! Или всадники эскадрильи рухов желают продемонстрировать нам свою мощь... Или они намереваются искупаться в океане и поохотиться на местных кракенов...

— Кракенов? — Валери улыбнулся. — Моллюсков крупнее земной черепахи в водах морей Зван-Зона наши бионы не обнаружили. Нет там кракенов... Что касается переговоров — вам, господа, решать возложенные на вас задачи по налаживанию контактов с местными котами. А отражать предполагаемое нападение будут подчинённые сержанта Диксона. Авральную команду я им уже передал. С переговорами не медлите!

Экран планшета померк. Дядюшка Ли встал со стула и подошёл ко мне с явным намерением отругать, а то и объявить выговор с занесением в личное дело.

Несколько секунд шеф выдерживал паузу перед излиянием чувств, а потом указал рукой на вход в катер и вполне спокойно произнёс:

— Сержант поможет тебе, внучка, переодеться в десантный жилет с ранцевым антигравом. Надеюсь, ты не забыла, как им пользоваться?

— Не забыла!

— Иди! А я подготовлю аэропоисковик для быстрого обнаружения дракона и нашего нечаянного короля. Думаю, с тобой Азин не станет конфликтовать. Связь посредством орбитальных бионов нам обеспечит звездолёт Академии.

Конечно же — ранец. Десантники его называют парашютом, так как используют при высадке из воздушных и космических катеров на поверхность планеты или на другие летательные аппараты. Имея такой «парашют», можно передвигаться на значительные расстояния и развивать при этом приличную скорость. В ранце, кроме прибора, следящего за гравитацией исследуемого объекта, необходимого для обеспечения безопасности десантника при сближении с ним, имеется функция автономного управления посредством мысленных способностей пассажира.

Короче, десантников и экипажи космических кораблей обучают управлению средствами оперативного перемещения в пространстве, применяя силу биополя, подчинённую мыслям. Куда хочу, туда и лечу! — говорят они. А чтобы не расплющиться по поверхности планеты или звездолёта, в ранце имеется гравитационный успокоитель для «психов и коматозников».

И меня учили пользоваться ранцевым антигравом. Ещё в университете. С ним практически невозможно разбиться. Даже трусу, впадающему в ступор от высоты.

А вот мой личный потенциал левитировать вызывает у меня сомнение. Ибо гравитационного успокоителя во мне нет. Заклинит что-нибудь в мозгу, и пиши пропало. Поэтому я и не взлетаю... Боюсь.

Нет, этот аргентинский подарок от инфузории я просто не решаюсь осваивать. Потому что я могу без остановки воспарить в облака и оттуда шмякнуться…

Меня каждый раз навещает паника и необоримое желание прижаться к твёрдой поверхности планеты и никакого воспарения в какие-то там небеса...

Ни-ни!.. Дядюшка предупреждал!

Я уже упоминала, что скрываю свои способности левитировать.

Я же — вполне сформировавшийся пациент с клиническим диагнозом!

Я — трусиха!

Другое дело — ранцевый антиграв с гарантией безопасности от психических отклонений пассажира.

Сержант Диксон выбрал для меня уже испытанный десантниками аппарат. Перепроверил заряд в мини-реакторах и надёжность замков и кнопок на «подгузнике». Дважды включал и перенастраивал нагрудный аэродисплей, и показал где именно на схеме города будет маячить звёздочка, указывающая на крышу дома с припаркованным на ней королевским драконом.

— Парализатор в кобуре, — добавил к озвученной инструкции Диксон. — Но вы его, мэм, лучше не извлекайте. Лучше мысленно жмите на «Срочный старт» и — домой!.. Антиграв сам доставит вас к катеру.

Вот и все дела!

Дядюшка Ли перезагрузил данные поисковика со своего дисплея на мой, покрутил меня, словно отыскивал изъяны, надвинул на голову шлем, защёлкнул забрало и хлопнул по плечу.

— Связь включена на передачу и приём. Всё, что ты видишь и слышишь, передаётся на сервер катера. Твою инициативу я поддержал. Буду отвечать за последствия перед маршалом. Но я надеюсь на положительные результаты...

— Не подведу, сэр!

Дядюшка помолчал, а потом сказал вполне серьёзным баритоном:

— Ты им должна понравиться!

— Котам?

— Котам и кошкам — в обязательном порядке. Но в первую очередь — дракону и всаднику!.. На мальчика постарайся взглянуть как женщина. Может ему захочется домой, вслед за тобой и за твоим очаровательным взглядом!.. Он же с ума сойдёт среди этих умных зверушек! Мы улетим, академики тоже. А парень останется... Должен остаться...

— Взгляну, сэр.

— Вопрос об организации на Зван-Зоне посольства от еврогалактической конфедерации будет решать министерство колоний и протекторатов. Но этот процесс затянется на год-два. Его уже инициирует капитан-директор Поль Валери. Так что с нашей стороны во время контакта — никакой политики.

— Да, сэр!

— Ну и о баронете Вентуре можешь забыть. Охотников, наверное, оставят на звездолёте Академии в качестве рекрутов. За пять лет они пройдут курс обучения, и может быть станут профессиональными офицерами и повоюют в армиях еврогалактов. Или станут политиками на протекторатах.

До этого дядюшка Ли даже не намекал на моё знакомство с Эриком Вентурой. Его осведомлённость меня несколько смутила.

— Да-да, мы в курсе, внучка. Тебя включили в состав нашей группы по просьбе маршала Уго Питерсона. А того просил сам вице-король Камелота Майкл Раконер по ходатайству барона Вентуры и отцов арестованных юношей. Но против железной логики Прокурора не попрёшь! За преступные деяния всё равно нужно отвечать!.. Если рекрутство утвердят в виде замены исполнения уголовного наказания, будем считать, что наказ вице-короля удовлетворён. Через пять лет баронет Вентура станет настоящим офицером. Боевым, а не паркетным. А это стоит дорого... Ну, ты всё-таки взгляни на всадника дракона как на спутника по жизни!..

Дядюшка поморщился от вращавшихся в голове мыслей и ещё раз хлопнул меня по плечу.

— Дерзай, внучка! Будь умницей!

«Дядюшка плохого не посоветует!» — вспомнила я слова маршала Уго Питерсона и, мысленно нажав кнопку «Старт», вполне профессионально взмыла в небеса...

Город простирается вдоль побережья и выделяется узкими улицами, повторяющими изгибы морского берега. Вглубь материка вдаётся лишь центральная его часть. Там и маячит отмеченный на дисплее королевский дракон.

Никаких небоскрёбов, никаких изысков в архитектурном плане. Плоские коробки, в основном двух – трёхэтажные, воздвигнуты из белого камня. Оконные и дверные проёмы выполнены в виде овалов. Просто дыры в стене без оконных рам и дверей. В каждом доме есть лоджии или просторные балконы, заставленные шкафами, столами и стульями, сплетёнными из ветвей растений. Рухов на крышах не видно. Котов тоже. Ни на крышах, ни на улицах.

Осведомляюсь у Диксона о продвижении эскадрильи рептилий в сторону нашего катера.

— Ложная тревога, мэм! — радостно сообщает сержант. — Птички сгруппировались в косяки и в данный момент продвигаются к заболоченной равнине. Это километрах в двухстах от города. Видимо, там их пастбище.

Паникует капитан-директор Валери. Видимо, получил нагоняй от собственного шефа за демарш лейтенанта Азина и ожидает инспекторов из министерства. Я краем уха слышала разговор курсантов на эту тему.

Автопилот антиграва вывешивает меня перед драконом. В двух метрах от зубастой с острыми шипами и парящими ноздрями мордой...

Я уже признавалась, что боюсь высоты. Трепещу…

А тут — динозавр! Начинаю цепенеть!..

Лежит эта десятиметровая ящерица со сложенными вдоль туловища крыльями на белокаменном полу и пялится на кусок плоти, невесть откуда взявшийся перед его пастью.

— Здравствуйте, Ваше Величество! — говорю я рептилии дрожащим контральто.

«Здравствуйте!» — слышу в ответ.

— Рухи улетели на ужин, а вы — нет? Наверное, хотите присоединиться к ним?

«Хочу!»

— Ну летите же! Догоняйте рухов!

«Если вы позволите!»

«Позволяю!»

От взмаха могучих крыльев меня смело в сторону.

«Завтра утром я покажу вам город!»

«Хорошо! Спасибо, ваше величество!»

— Вы лишили меня транспортного средства, мэм!

— Здравствуйте, ваше величество! Извините, но ваш дракон голоден!

— Здравствуйте, мэм! Я хотел навестить экспедицию, что расположилась на берегу. Мне о вас рассказали мои ученики… Я тут от нечего делать общаюсь с котятами. Учу их писать и читать.

Азин приближается ко мне.

Он облачён в парадный мундир. Выглаженный, без единой морщинки и пылинки. Из-под форменной фуражки вьются длинные, отросшие за три месяца каштановые волосы. Небритый. Курчавый пушок покрывает красивое загорелое лицо.

Снижаюсь до пола и выключаю антиграв. Срываю запотевшее забрало и откидываю шлем. Свежий ветерок освежает и взбадривает.

Я улыбаюсь.

«А она мне нравится!» — восклицает всадник дракона и тоже улыбается.

«И вы мне нравитесь! Летим к нам в гости!»

Я подхожу к Азину и беру его за руку. Чувствую, как юноша встрепенулся и немного приподнялся над полом. Я оградила всадника от воздействия гравитации планеты.

— Летим?

— К вам в гости?

— К нам в гости!

— Но потом мы вернёмся назад?

— Вернёмся, сэр! Ваш дракон обещал показать мне город.

— Обещал? Значит вы ему приглянулись!— юноша щёлкнул каблуками и коротко кивнул. — Авенир, — представился он. — Всадник королевского дракона лейтенант Азин Авенир. Или просто — Нир, мэм.

— А я — Элизабет. Или просто — Лиз, сэр.

Приземлившись возле катера, обнаружила, что, покидая с Авениром королевскую резиденцию, забыла включить ранцевый антиграв. Обошлась своими возможностями.

Теперь это не имеет значения.

После контакта с жителями Зван-Зона мы с Ниром летаем сами по себе!..

А ещё я учу моего короля кататься на океанских волнах...