На главную А я понимаю так...

А Я ПОНИМАЮ ТАК…

 

Добрый день, друзья конкурсанты! По непонятной причине Маргарита дала мне слово, а я что-то не отказалась. Хотя понимаю: мнение, снисходящее от жюри, воспринимается молча, мужественно, стоически, а от товарища сбоку… совсем с иными эмоциями.

Тем не менее, я рискну. А если кто-то захочет отомстить сокрушительной критикой, пускай и он напряжется, выразит свое мнение обо всех рассказах. Итак.

Рассмотрю тексты с четырех точек зрения, которые мне представляются самыми важными, на которые в мере сил опираюсь в своих работах:

1. Фантастика должна быть захватывающей. То есть: любопытный, не затасканный, не штампованный сюжет с рассыпанными фантазийными изюминками обязателен. Его ждет от нас читатель, приобретая сборник.

2. Фантастика должна быть реалистичной. То есть, не невежественной. Не высосанной из пальца без опоры на физические законы Земли и Космоса.

3. В ФАНТАСТИКЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ СМЫСЛ.

4. Фантастика должна быть хорошо написана. Доработан до ощутимого ритм прозы, в идеале — до лоска. Без грубых орфографических ошибок, лексических повторов, нечетких предложений — на конкурсах.

 

ПАВЕЛ ЛЕЦ. БРЕМЯ РАЗУМА

Как это ни парадоксально, рассказ «Бремя разума», не вошедший даже в шорт-лист, мне понравился больше других конкурсных произведений. Я бы присудила ему первое место.

За меткое перечисление перекосов действительности, способных со временем привести не просто к печальным последствиям — к социальным катастрофам.

Да, рассуждая о корзиночках жвачки или каннибализме, автор использует гиперболу — явное и намеренное преувеличение, имеющее целью усиление выразительности.

Но история учит: значительное отклонение от устоявшейся нормы опасно. Многомиллионное население не способно сопротивляться организованной, имеющей власть над нашей жизнью и смертью, давящей сверху кучке деятелей, преследующей свои корыстные цели.

Кто б мог подумать, что социалистическая революция в России и параллельный приход к власти в Германии дружественной национал-социалистической партии станут причиной гибели десятков миллионов людей в результате репрессий, на полях сражений, в концлагерях? (Кроме других причин, я говорю упрощенно).

Кто б не назвал провидца, объявившего в начале ХХ века, что культурные немцы будут сжигать европейцев в печах (куда хлеще каннибализма автора рассказа!) клеветником и пустоболом?

Кто б мог подумать, что горбачевская перестройка приведет к братоубийственным войнам, развалу экономики, подходу НАТО к нашим границам?

Во что со временем выльются выкрутасы демократической Европы и наше ей подражание? Жизнь показала, как она нестабильна и чудовищно негуманна. Не следует об этом забывать.

«Куда катится мир!? — размышлял Артур, крутя педали. — Язык из средства общения превратился в средство доносов и экзекуций. Для господства страха вовсе не нужны регулярные посадки или огромные штрафы. Непредсказуемость системы работает гораздо лучше, погружая каждого в атмосферу гнетущего опасения сказать что-то не то и заставляя его быть своим внутренним цензором. Пространство свободной мысли сжимается как шагреневая кожа. Главной жертвой политкорректности стало общественное доверие к базовым элементам государственной жизни. А как история не раз уже показала, для страны, в которой потеряно внутреннее единство и доверие к государству, хорошего будущего не следует ждать в принципе. Скорее внутриполитический конфликт может привести к гражданской войне. Определённо, нас раздавило бремя собственного разума, — сделал он вывод, — мы живём во время собственного заката, печального и беспросветного».

Кто гарантирует, что автор не прав?

Что бы я исправила в рассказе? Убийство медведя.

«— Видишь, — кивнул он на показания, — присутствуют гельминты. Мясо употреблять в пищу нельзя, это как минимум тяжелая болезнь и вполне вероятная смертьНаши друзья экологи своей тупостью губят животных. Скорее всего, через некоторое время просто будет тяжелая эпидемия, которая и выкосит поголовье медведей до минимальных величин, после чего, если не делать глупостей, их численность начнет снова восстанавливаться».

Откроем википедию: «По данным ВОЗ, каждый год приблизительно каждый второй человек на планете заражается одним из трёх основных видов гельминтов, что приводит к энтеробиозу (1,2 млрд. чел.), анкилостомозу (900 млн.) и трихоцефалезу (до 700 млн.)».

И ничего страшного. Все живут, потому что лечатся. Кишечные паразиты у диких и домашних животных — не болезнь, из-за которой следует убивать, а естественное явление. Дома с ними борются хозяева, в дикой природе мишки и обезьянки поедают травы, о коих заботливо нашептывает инстинкт. Популяции (а не одно сильно зараженное животное) могут погибнуть по разным причинам, но не в связи с вышеназванной. Человеку употреблять в пищу в меру зараженное мясо и рыбу можно, на что имеются специальные ГОСТы, если продукт основательно проварить или прожарить.

Об этом знают все. Поэтому бессмысленное убийство медведя положительным героем и его дальнейшие некомпетентные рассуждения приводят к сомнению в правоте лагеря положительных. Разумеется, все мы по жизни в чем-то плохие, в чем-то хорошие. И великие писатели типа Достоевского описывают противоречивые характеры, в которых критики до сих пор не могут разобраться. Но у нас очень короткий текст, читатель занимает конкретную позицию: за одних и против других. Смешение чувств вызывает недоумение. И отторжение идеи рассказа в целом. (Сама наступала на те же грабли).

 

АНДРЕЙ ОБОЛЕНСКИЙ. О ЛЮБВИ

Хороший стиль. Даже безукоризненный.

Читаешь и думаешь: а причем тут фантастика? Последние абзацы делают сюжет загадочным. Можно предположить, что бухгалтер не от мира сего срочно перевоплотился в красавца и оставил гробик пустым. Почему же более совершенное, чем человек, существо так гадко выглядело? Так бессмысленно и пошло проводило личное время? Что оно делало на Земле?

Не лучше ли было из этого материала сделать полноценную прозу? О том, что годы уходят, жизнь утекает сквозь пальцы, мы не успеваем и не умеем любить…

 

СЕРГЕЙ КАРДО. ПРОДУКТЫ ЗЕМНОЙ НЕПОСРЕДСТВЕННОСТИ

В целом рассказ понравился. Тематика перекликается с разбухающим социальным идиотизмом в «Бремени разума», что лично мне импонирует. Остроумно, но, к сожалению, затянуто. Чем ближе подбираешься ко второй половине текста, тем интересней читать, тем яснее вырисовывается сюжет, завершаясь неожиданной комбинацией.

Понимаю, как дорожат авторы каждым написанным словом, но я бы сказала, что текст необходимо сокращать. Если фразы диалога сделать более емкими и острыми, избавиться от добавочных толкований уже растолкованного, сложновычитываемых (заметили, как неприятно продираться сквозь буквы?) слов и предложений, добавить к каждой затронутой теме хлесткого юмора Сергея Кардо, рассказ заиграет четкими отточенными гранями.

И еще: лучше сразу сказать, что Арнольд — молодой человек такой-то наружности. Иначе мы долго представляем опухшего милорда лет пятидесяти, что разрушает правильное восприятие сюжета.

 

МИХАИЛ ЛАММ. ГЕНЕРАТОР СУДЬБЫ

Хорошо написано: легко, с удовольствием читается.

Чуток можно подредактировать — убрать слова «свой», «из себя», повторяющиеся через строчку «кухня», «табуретка».

И завершение удачное: не хочешь быть человеком со всеми трудностями, хлопотами и проблемами — будь котом! Кем, по сути, и стали многие русские мужики, устранившиеся от жизни, перекочевавшие на диван при наличии супруги или без оной. Правильно? Я угадала задумку?

Да, сюжет не оригинален. Но вызывает улыбку, улучшает настроение, что и требуется от юмористической фантастики.

 

НИКОЛАЙ БЕНГИН. НК

«Один опытный марсианский шпион работал в московском банке…»

Уже интригует. А дальше собирай в кошелку афоризмы о нашей противоречивой действительности. Ой, заболталась, о марсианской:

«Жители Марса достигают нужной духовной чистоты лишь воспарив к высшим государственно-идеологических должностям. Откуда и мыслят регулярно на головы менее высокопоставленных сограждан. При этом рядовые марсиане ухитряются как-то уворачиваться».

«НК оцепенел от ужаса. Выявлять нерегистрированные мечты могли только Стражи Небелковой Нравственности. Холодный нос, горячий глаз, длинные щупальца и всё такое. Будущее НК обретало строгую лаконичность Цистерны полной изоляции».

«Марсиане, в массе своей, с уважением относятся к Стражам. До такой степени, что при встрече перестают что-либо соображать».

«Трудовые будни разведчика плохо совмещаются с мыслями о бессмертии души, муках совести и прочих потусторонних неприятностях. Как профессиональный убийца и врун, НК искренне надеялся, что Бога нет».

«В своё время, освоив курение, люди заметно поумнели. Все пресловутые научные и промышленные революции — это эпоха курения. Теперь, бросая курить, человечество тупеет на глазах».

«В жизни любого оперативного работника случаются моменты, когда сам собой возникает вопрос: «Как же я вляпался-то»?

«В цивилизованном мире есть только один механизм исполнения мечтаний — власть. Тот, кто мечтает незаконно, тем самым покушается на нашу систему власти. Это совершенно очевидно, поскольку порочный злоумышленник хочет лично себе то, чего у него нет, а значит и не положено».

«Мудрецы Венеры открыли, что если долго созерцать абсурдную живопись, то придёт и умение мыслить абсурдно».

«… у нас на Венере есть Комитет Вездесущей Секретности. Это такие… такие… В общем, с ними лучше не связываться.

— На Великом Марсе такого нет, — НК испытал патриотическую гордость. — У нас — свобода».

Что мне остается добавить? Искрометный рассказ, говорящий сам за себя. Представляю его на сцене в устах хорошего юмориста. Не помешала бы небольшая редактура, что я себе позволила, копируя цитаты. Ничего страшного? Автор не будет возражать? Ведь и у нас — свобода...

 

МОРГАНА РУДНЕВА. РОДНО ВЕНЕЦИАНО

Название интригующее. Заглянула в копилку мудрости:

«Rondò Veneziano — итальянский камерный оркестр, возглавляемый композитором и дирижёром Джаном Пьеро Ревербери, специализирующийся на стиле барокко, играющий на оригинальных классических инструментах, гармонично переплетая их звучание с более современными ритм-секциями, синтезаторами, бас-гитарой и барабанами.

По словам маэстро Ревербери: «В первую очередь, наша музыка несёт в себе заряд позитивных эмоций. Думаю, в этом причина нашей популярности — во время прослушивания зрители настраиваются на позитивный лад».

На концертах музыканты (в основном женщины) выступают в старинных платьях и париках эпохи XVII—XVIII веков».

Ну что же, цель, поставленная автором, более-менее обрисована. Посмотрим на способы достижения.

Читаем первый абзац: «День, когда в Венецию вернулись дельфины, был солнечным и безмятежным. Тишина, гулкая и прекрасная, дрожала среди старинных стен, стелилась по неподвижным поверхностям каналов и рассыпалась искорками под весенним солнцем».

Чудесно! Вот она, мелодия, уже зазвучала, ведет по дорожками жемчужины Адриатики, где мы ни разу не были… И вдруг: «Дельфины летели в прохладной воде, вспарывали гладь каналов острыми плавниками, и только и было видно здесь и там их гладкие бока. Да только некому было наблюдать».

Явная дисгармония. Дважды повторяется «только» — некрасивое слово, которое без острой необходимости не следует употреблять, опуская совсем или заменяя на «лишь». Да и подчеркнутое необходимо облагородить.

Далее идет почти безукоризненный, интересный текст, к которому не хочется придираться. Но: «чернота ночи еще не до конца окутала город». У города нет конца, есть окраины. К тому же, «конец» выпал из разряда приличных слов. Современные авторы боятся насмешливых суждений и стараются его не употреблять. Сравните: «Чернота ночи еще не окутала город». Может так лучше?

Или:

«Каждый, кто увидел бы их, обратил на них внимание.

Он был одет в бархат, расшитый бесчисленными стеклянными бусинами. Бархат был цвета глубокой синей ночи, и стеклышки переливались в свете фонарей, подчеркивая изящность фасона. Наряд был скроен так, чтобы не оставлять обнаженным даже кусочка кожи. Узкие штаны, украшенные кружевом и бантами он заправил в высокие кожаные сапоги, практичные и не промокающие от окружающей сырости. Голову его плотно охватывал капюшон в цвет костюма, и затейливая шапка украшала его, обхватывая лоб подобно королевской короне. И держался он с достоинством, присущим только царственным особам. Поверх ткани перчаток он украсил себя драгоценными перстнями».

В одном абзаце повторяются: «их-них» 2 раза, «он» — 4 раза, «был» — 2 раза, «его» — 2 раза. Далее те же словечки, вдобавок «им», «эта», «что» мелькают без счета. Напрочь испортив текст для внимательного (или, если хотите, чуткого) читателя.

«— Как это было ужасно, — вздохнула она. — Возможно, что это продлится долго? Эта красота…»

Куда лучше строить предложения без «был». По мере сил опуская личные местоимения или заменяя (здесь «их» не поставим) на подходящие по смыслу существительные.

Сюжета практически нет. Ну, укусила вампирша дуру-девчонку, разве нашего современника («этим» не используем) замаскированной нечистью удивишь? Но, пожалуй, в данном рассказе без сюжета можно и обойтись — достаточно хорошего описания манящего неведомого города.

Так и получится, если тщательно отредактировать старательно подобранную, но не доведенную до полной гармонии музыку слов.

 

АНДРЕЙ НАВОЛОЦКИЙ. ПАРАЛЛЕЛЬНО

Ой, видать не для средних умов. Критику предстоящего референдума разглядела, а дальше то что? Где сюжет, раскрывающий причину пространного словосмешения? Мне бы на примерах объяснить: чем параллельные хуже перпендикулярных? Или лучше наоборот? Обратилась за толкованием к статьям членов жюри, но и они не поняли…

 

НИКОЛАЙ СОКИРКИН. ДЕЗЕРТИР

Тематика произведения: современный человек, уже более-менее цивилизованный и хлебнувший демократических свобод, не желает оставаться бесправным пушечным мясом на поле боя. Защищать свою Родину — это святое дело. Убивать ни в чем не повинных солдат и население чужой страны ради политических игр — совсем другое.

«Я бежал от выстрелов и разрывов, от приказов и унижений. Никому не нужная война, никому не понятные убийства». «Я бежал с поля боя. Потому что надоело, потому что я давно не молод, и за эти годы научился думать головой, потому что после тридцати во мне что-то словно отключилось, кто-то невидимый отключил какой-то рубильник. Вдруг стало так всё ясно и понятно, и из-за этой ясности и понятности стало тошно жить. Мой патриотизм развеялся…»

Солдаты есть немые винтики системы, обязанные под страхом трибунала не задумываясь, не сопротивляясь выполнять приказ, идти на бессмысленную смерть или отнимать жизнь у ни в чем не повинного так называемого «врага». Чтобы воспротивиться армейской системе, сохранить в себе Человека Рассудочного, Человека Гуманного, нужно немалое мужество. И в нашем мире, и в мире «Дезертира». «Парадокс жизни: своих начинаешь бояться больше, чем чужих».

Вот тут и подходим к главному. Нетрудно увидеть в тоталитарном государстве, который рисует автор, признаки СССР, России в период перестройки и, увы, современность.

«Боже! Но хуже всего было осознание своего ничтожества. Ты — беглец. Ущербный беглец, который не может убежать от себя самого. Как бы ты ни был затравлен, как бы всё хорошо ни понимал, а то, что вбили тебе с детства в голову, зудит и мешает жить, словно заноза мешает тебе ходить. Все эти лозунги, все эти речи, чужие мысли, пафосные слова, всё это заставляет тебя считать себя ничтожеством из-за того, что ты не дал выжать из себя последние соки огромной бездушной государственной машине.

А может я просто предатель? Может я трус, беглец и не больше того, который философствует, чтобы оправдать самого себя?

Но почему я должен подохнуть на чужой земле? Почему я должен убить ничем не угрожавшего мне человека? Почему мне не позволено избежать смерти самому? Тот, кто воюет на самом деле, лишен патриотизма подчистую. А ещё такие солдаты не живут долго. Ничего не изменилось для русского человека спустя столетия, всё так же командование бросает орды людей, чтобы противник захлебнулся в солдатской крови».

Больно читать эти строки. Нетрудно догадаться: они выстраданы автором на собственном страшном опыте. Николай протестует против армейского и государственного менталитета начала 21-го века, а не против диктатуры через столетия.

И против засорения мозгов:

«Счастлив ли я? Не могу сказать, что да. В душе так и осталось двоякое чувство: ощущение свободы и чувство вины. Видимо, второе меня не оставит никогда, даже психологи в этом не помогают, к сожалению, психику так и не научились редактировать. И хотя новый мир вполне приветлив ко мне, я не смог полностью перестроиться к нему. Наверное, я так и умру вот таким разделённым между своим прошлым и своим настоящим. Я считаю себя каким-то неполноценным, родился и рос в обществе, где не привыкли уважать чужую личность, где тебя постоянно использовали и выжимали по полной, а потом выбрасывали на обочину жизни, когда выжимать уже было нечего. Получилось так, что я остался таким вот недовыжатым. Остался целым, но в голове так и осталась программа, которая ждёт, когда же тебя выжмут по полной и бросят где-нибудь на отшибе империи».

Но протест в фантастическом рассказе, где читатель ждет от боевика разухабистой и немножко безмозглой драки за какое-нибудь выдуманное «правое дело», не втискивается в рамки жанра. Рассказ, к сожалению, не производит нужного впечатления лишь по той причине, что автор не придал ему нужной формы.

Эти же мысли, эту же борьбу якобы свободного человека за право НЕ УБИВАТЬ, эту же ситуацию — да в реалистичную прозу с эпизодами бессмысленных войн, с безрезультатными попытками дезертира убедить родных в своей правоте, получилась бы сильнейшая повесть.

 

ЮЛИЯ ДАВЫДОВА. ЛОДОЧКА

К сожалению, этот рассказ я не могу похвалить. Сюжет построен на штампах без попытки замаскировать их применение.

Вот основные: если написано для русского читателя, значит русский главный герой (ГГ) будет лучше, умнее, правее иностранца в любой ситуации. Применим по отношению ко всем нациям, что «неминуемо» вызывает патриотический отклик читателя. У меня — нет.

Если ГГ противопоставляется начальник или иностранец, он должен быть сухим, деловым и чопорным. Если не явный враг, с ним можно и подружиться.

ГГ обязан быть слегка безалаберным, что читателю тоже приятно.

ГГ обязательно является суперменом.

Для вящего напряжения — раненым или истекающим кровью.

Но лихо свершающим подвиг(и) и спасающим юную леди (здесь — 172 ледь и джентльменов).

Рассказ нафарширован бравурной безалаберностью в космосе, исходящей не только от русского экипажа. Что неестественно, невежественно, высосано из пальца и постепенно приводит к полному неприятию сюжета, так как текст не является юмористической фантастикой. Автор, вроде, пытается создать героику? Или я не так понимаю?

Примеры невежества:

— Начальник смены и командир корабля ни в жизнь не станут хамить друг другу при исполнении. Четкие команды и не обсуждаемое мгновенное исполнение, уставное обращение друг к другу обязательны.

— Космонавт не будет истекать на корабле кровью и заляпывать пульт управления. Все члены экипажа умеют оказывать первую, вторую и даже третью помощь. Затянуть жгут не сложно. Не сложно зашить рану на руке или наложить скобки. Что непременно бы сделали в реальной ситуации. Но герои рассказа — тупой и еще тупее. Они всего лишь слабенько перевязали.

«По глупости рану получил. Один из ящиков из-за неправильной установки на перевозочную конструкцию не устоял на краю и рухнул вниз. Хорошо, что острый металлический край только разрезал руку от плеча до ладони, а не отсёк вообще».

Разумеется, хорошо получилось: не срезало голову. Похоже, речь идет о корпорации пофигистов, которые используют опасную тару и не считают нужным ее закреплять.

— А, блин… Пронин, у тебя перегруз четыре тонны!

— Не может быть!»

— Пронин, не хами! Выходи из дока!

— Да четыре тонны всего, будь они неладны! Выдержит нас приёмщица.

И ротозеев. Четыре тонны неучтённого суперценного товара (а перевозка дешевки в космосе нерентабельна) — естественное явление, которое ничуть не удивляет многоопытного командира Пронина.

Ну и так далее. Вычитывать на этом фоне, как ловко супергерой исправляет последствия своего пофигизма, не интересно.

Заглянем в финал истории. Парень, которому пора свалиться без сознания при потере более одного литра крови (судя по описанию, излились все пять), выводит четырехтонный снаряд и… отправляет в открытый космос, не взорвав. Оно и понятно, к станции регулярно подходят грузовые корабли, авось не пропадет зря. Торговый корабль не оснащён орудиями? Необходимо вызывать военных, которые могут и опоздать? М-да.

— Вы где её зацепили?! — Орсо так и кричал. — Опять путь сократили?! Тебе сто раз сказали через квадраты особого режима не пролетать! — задыхался от эмоций Орсо.

— Так маршрут нормальный проложи тогда! — возмутился Пронин. — То тебе топливо экономь, то с пути не сворачивай!

Десять м-да.

В космосе нет квадратов. Есть секторы. Объемные, а не плоские единицы пространства.

Мины не будут спокойно концентрироваться в определенном секторе. В отсутствии гравитации любые объекты космоса летят либо с центростремительным ускорением по эллиптической орбите, либо, вдали от крупных объектов, способных их притянуть, по прямой с постоянной скоростью. То есть, выпущенные из орудийных стволов «лодочки» свободно устремились во все стороны, и саперным подразделениям пора бы их уничтожить. Что и сделали бы в реале.

Не может космический корабль сворачивать по прихоти Пронина — он мчится на бешеной скорости, контролируется электроникой, любое отклонение немедленно выправляется, иначе звездолет проскочит мимо конечной цели маршрута.

Но если условно поверить, что корабль отклонялся (что, кстати, является чрезвычайно сложным, съедающим бо́льшую часть топлива маневром) и шел через заведомо опасную зону… Командир «Грома», игнорирующий рассчитанный маршрут, должен быть немедленно уволен. Но этого не происходит, Пронина одобряют, ибо разгильдяй — достойный член своей корпорации.

«Начальник вставил наушник в ухо и услышал громкий хохот Пронина.

— Да ну вас на хрен! — взревел Орсо. — Уволюсь! С вами русскими работать нельзя!

Алексей Борисович, просмеявшись, стёр со щеки слезу, вздохнул:

— Э, нет, брат Эдуардо, не надо. Ты прости уж меня. Да и твои диспетчеры тебя теперь не отпустят, ты что?

Орсо оглянулся на людей, всмотрелся в каждое лицо. Ответили также взглядами, кто-то кивнул, улыбнулся. А минуту назад могло никого не остаться».

Не поняла. Орсо-то в чем виноват? Зачем ему уходить?

И чему улыбаются люди? Поставьте себя на их место. (Автор должен ставить себя на место героев, чтобы точнее вникнуть в настроение ситуации). Вы б улыбнулись, если бы ваш отец, муж или сын принесли домой гранату на взводе?

Юлия, я могла бы ничего не писать. Но у вас грамотный текст, хороший слог и есть хорошие рассказы. Остается не надеяться на авось, продумывать сюжет в целом и каждое предложение по отдельности.

Пример настоящей космической фантастики — Энди Вейер «Марсианин». Я прочитала. Но нашла замечательный отзыв, пожалуй, лучше не скажешь: «Энди Вейер моментально стал звездой фантастики, написав напряженную и относительно достоверную робинзонаду о выживании на Марсе. Важное достоинство книги заключается в том, что, хотя временами Вейер и позволяет себе фантастические вольности, в целом его роман весьма реалистичен. Более того, именно благодаря науке Марку удается не пасть в неравной борьбе с опасностями Красной планеты. Причем химия, физика, биология, астродинамика и космонавтика описаны Вейером очень живо и доступно даже для читателя, далекого от науки».

И нам надо к тому же стремиться.

 

ГАЛИНА СОЛОВЬЕВА. ПОСЛЕДНИЙ НОВЫЙ ГОД

Признаюсь сразу: Галина — моя дочь. Мне рассуждать о ее рассказе вроде бы не корректно. Отмечу одно обстоятельство. Похоже, это тот случай, когда за лаконичностью скрывается недосказанность, что создает непонятность. Галина писала не о запрещенной (кем? когда?) слезоточивой жалости, а о деятельной любви. О любви родителей к обреченному ребенку. О любви Ливонеллы и Виана к человечеству, ради которого они жертвуют жизнями. Как это ни странно звучит в наше циничное время.

Ну что же, не дотянула. Подумает, будет дорабатывать.

 

НУ И МОЕ. ДЕВУШКА В КУБЕ

О-хо-хо, что тут можно сказать в свое оправдание? Попала я как-то на конкурс, где требовался рассказ с любовью и смертью, с убийством и предательством. И весь этот винегрет, что бальзаки-толстые-тургеневы размазывали по томам, конкурсантам вменялась в обязанность запихнуть в тексты объемом 30 000 знаков!

С заданием я не справилась. «Девушка» расправила плечи и заняла два объема. В результате не вошла в книгу и годами томилась на флешке. Покуда организаторы «Метафорической деформации» не позволили переросткам появиться на этом конкурсе.

Мы немножечко сократились, тщательно отредактировались и попали в сборник со всеми!

Чему очень искренне рады! Поздравляем всех финалистов!

До встречи на страницах новой книги!

Валерия Василевская