Моргана РУДНЕВА (г. Москва) МЕТЕЛЬ

Неистовая яростная метель заставила Джона искать пристанище в первом же попавшемся на пути особняке. Дом стоял на отшибе и мог бы производить впечатление заброшенного и давно не жилого, если бы не ярко освещенное окно на первом этаже. Даже сквозь нескончаемый снегопад Джон разглядел множество горящих свечей, прекрасно одетых людей, пьющих вино или танцующих друг с другом, и сверкающие горки бокалов для шампанского. Один взгляд в это окно был способен наполнить душу теплом! Джону захотелось разделить веселье с этими людьми, а усиливающийся снегопад просто не оставлял ему выбора.

Андрей ОБОЛЕНСКИЙ (г. Москва) ЧТО НАША СМЕРТЬ…

Шичкин начинал готовиться к отъезду задолго до священной даты — первого августа. Приводил в порядок свои немногочисленные дела, — он давно жил как рантье, унеся с безобразной оргии девяностых столько денег, сколько смог унести. Соображал, как бы чего не забыть в предотъездной суете, с любовью складывал в отведенное для этого кресло отутюженную одежду, разные вещицы, которые всегда брал с собой. Фотографию жены, давным-давно сделанную в Вене на Рождество, в узорчатом паспарту, красивую. На фотографии жена улыбалась кому-то, фотографу, надо полагать, старому пивному австрияку со складчатым лицом мопса. Брал Шичкин оставшуюся от отца древнюю китайскую фигурку слоновой кости, неизвестно кого изображавшую, божка поднебесного, что ли. Отец говорил, что принадлежала фигурка звездному молодому генералу, расстрелянному в сорок первом, когда немцы волной наплывали на Москву, походя выкашивая бритых ополченцев, вооруженных допотопными винтовками Мосина. Китайский раритет хотел при обыске прикарманить начальник, но папаша спер фигурку прямо из его планшета, пока генерала уводили. Брал с собой Шичкин еще несколько вещиц — перламутровый тупой ножик из детства, дешевое мамино колечко с бирюзой, рисунок дочки, изображавший крокодила, летящего между узорчатыми облаками вместе с двумя лунами — синей и зеленой. Дочка рисовала хорошо, и этот странный вполне взрослый рисунок сделала, полистав альбом чокнутого художника Шагала; непонятно было только, почему луны разноцветные. А сам Шичкин не понимал, зачем таскает все это в свое ежегодное путешествие.